− Что ж, молчать − твое право, Алкэ, − бесстрастно рассудил Серхас. И тут же скомандовал: − Взять ее!

В то же мгновение, появившись из ниоткуда, в воздухе зависло четыре дюжих серафима с копьями наперевес, окружив меня с четырех сторон. Верный кинжал ткнулся в бедро, предлагая сразиться. Я потянулась к клинку, все еще раздумывая, стоит ли безрассудно принимать сие предложение, или же следует благоразумно сдаться.

− Только посмейте тронуть ее! − подобный лязгу стали голос раздался за моей спиной.

Я резко развернулась к колдуну, гневно сверкнула глазами, сурово сдвинула брови и состроила угрожающую гримасу. Короче, на совесть подготовилась к мероприятию под названием: «Чтение гневных тирад на темы „как глупо попадаться в ловушки Белых магов“, „как гадко перебивать у новоявленных воительниц боевой настрой“, „как подло беззвучно появляться за спиной и пугать неожиданным появлением“ и так далее, и тому подобное». В общем, обычная женская истерика.

Вместо того, чтобы дать мне высказаться, Эдвин быстро и весьма бесцеремонно задвинул меня себе за спину, отгородив от серафимов и архимага. Чем лишил меня не только возможности поругаться, но и желания ругаться вообще.

Все-таки я эгоистка, ибо призрачная надежда на собственное спасение в лице внезапно появившегося колдуна перевесила страх за его жизнь. А необходимость отмахиваться кинжалом от дюжих серафимов прельщала меня куда меньше, чем возможность понаблюдать за происходящим из-за спины чародея. Немного помучившись от угрызений совести, я поудобнее устроилась позади Эдвина, легонько уцепившись руками за складки его плаща и с любопытством выглядывая из-за левого плеча.

Представление началось.

− Так-так! А вот и виновник торжества! − удовлетворенно процедил Серхас. − Заждались мы тебя, заждались. В гости все никак не дозовемся…

Серафимы приветливо оскалились, всем своим видом пытаясь изобразить верх гостеприимства и благожелательности. Копья, однако, опускать и не подумали.

− Да что-то и вы меня своими визитами не радуете, − с сарказмом парировал Эдвин.

Архимаг сдавленно крякнул. Судя по всему, реплика колдуна не значилась в загодя подготовленном тексте монолога Серхаса. Замешкавшись ненадолго, чародей вновь напустил на себя надменно-циничный вид и продолжил как ни в чем не бывало:

− Жаль-жаль, что порадовать нас своим появлением ты соизволил лишь после того, как Алкэ стала нашей… кхм… гостьей, − криво усмехнулся он.

Каким-то неведомым образом я ощутила, как Эдвин, во внешнем спокойствии и холодности дававший фору даже трупу, внутренне напрягся, собрался и приготовился к удару.

− Спокойно, мальчик! − Серхас примирительно развел руками, что не помешало его словам прозвучать как приказу. − Советую тебе воздержаться от необдуманных действий. Если уж твоего безрассудства хватило на то, чтобы отправить сюда эту беззащитную девчонку, то хотя бы сейчас прояви благоразумие и не подвергай ее жизнь опасности в центре затеваемого тобой магического поединка, − архимаг сурово и жестко чеканил слова. − Хочешь сразиться — я приму вызов. Но лишь только тогда, когда Алкэ будет в безопасности.

Эдвин отшатнулся в изумлении. Признаться, моей челюсти тоже светило отвиснуть в этот момент. Если бы она не сделала этого гораздо раньше, еще в начале действа, следуя дурной привычке всякий раз совершать движение вниз предательски выдавая любопытство хозяйки.

− А в безопасности она может быть лишь у нас, − подытожил архимаг.

«Вот это номер!» − только и успела подумать я. Все остальное, о чем я подумать не успела, высказал Эдвин:

− Отправляя Алкэ ко мне, вы не очень-то беспокоились о ее безопасности. Да и конвой из вооруженных серафимов вкупе с приказом «Взять ее!» − далеко не самый убедительный пример вашей заботы.

− Н-ну, − замялся Серхас, не столько отвечая колдуну, сколько словно бы оправдываясь передо мной, − некоторые риски порой неизбежны… Мы знали, что вы не сможете причинить друг другу зла. А на счет пленения… − архимаг саркастично и немного грустно усмехнулся, − ты же понимаешь, Эдвин, что у нас не было другой возможности выслать тебе приглашение с просьбой о встрече, которое ты бы не смог проигнорировать.

Чародей ответил ему скептической улыбкой.

− Не веришь мне, колдун? − спросил Серхас, судя по последовавшей паузе явно рассчитывавший на ответную реплику Эдвина. Хотя лично я смело отнесла бы сей вопрос к разряду риторических. Так и не дождавшись какой-либо облеченной в словесную форму реакции, архимаг продолжил: − Ни я, ни Белые маги, ни наши серафимы не причинят ей зла, − твердо заявил он. − Клянусь Светлейшим знанием, нас хранящим и нами хранимым, − произнес он и выжидательно посмотрел на колдуна. − Ты знаешь, что означает эта клятва, − добавил Серхас для убедительности.

Что сия клятва была Эдвину знакома я не сомневалась. А вот опасения по поводу должного ее воздействия я вполне могла бы высказать шагнувшему в нашу сторону архимагу, сильно осмелевшему после ее произнесения.

Я ощутила, как внутренне напрягся Эдвин, после чего пространство вокруг нас задрожало, изменяясь и наполняясь силой.

− Я не отдам ее вам! − хрипло процедил чародей.

Архимаг быстренько шагнул назад.

− Не отдашь — не отдавай, − тут же согласился он. Но сразу добавил: − Только подумай в начале, что ждет ее с тобой? Что ты можешь ей дать? Путь мага? Счастье? Любовь? Бессмертие? Или жизнь рядом с отверженным всеми нелюдимым безумцем в ожидании гибели рушащегося мира и грядущей гибели? Да и может ли этот безумец поручиться, что во время очередной его вспышки гнева, ярости, злобы или отчаяния она не пострадает от его же рук? Этого ты хочешь для нее?

Эдвин слушал архимага, порывисто дыша, сжимая и разжимая кулаки. Нетрудно было догадаться, как в тот момент у него кипело все внутри, но колдун остался безмолвен. Я сочла благоразумным не лезть в серьезный разговор со своими глупостями, но упоминание об опасных вспышках колдуна мне сильно не понравилось, вызвав закономерные опасения и подозрения.

− Эдвин, мальчик мой, послушай, − с неожиданной теплотой и вкрадчивостью заговорил Серхас, − ты был моим лучшим учеником, ты мог бы стать лучшим из лучших магов… если бы не был столь нетерпелив… и своеволен. Ты слишком рано решил, что знаешь достаточно, что не нуждаешься в учителе, что можешь изменять свою жизнь и мир вокруг себя по своему усмотрению. Мне жаль, что тогда, когда это случилось, я не проявил по отношению к тебе достаточно тепла и понимания, сочтя наказание единственным выходом. Мне жаль, что я не стал объяснять тебе