Рядом с водителем, на двух пассажирских местах сидел Крамер и Воронов. Они тихо переговаривались, иногда подключая начальника оперов.

Сзади сидели трое крепких ребят. В камуфляж их переодевать не стали. Они были по гражданке… Мужики сидели в телефонах, и особо не вникали о чем говорят, впереди сидящие…

По началу, Крамер поймал на себе легкие нотки иронии, когда на задержание гражданской супруги Валеева, собралась такая матерая команда. Один начальник УГРО чего стоил. Этот мужик лет под сорок, больше походил на не вымершего братка из девяностых. Рост под два метра. Черная кожаная куртка. И почти лысая голова. Покрытая недельной щетиной. Его кулакам, позавидовал бы любой боксер. Когда он держал руки на руле, то обхватывал его, как тонкую ветку.

Подчиненные тоже, были внушительных размеров. Ребята что называется"косая сажень в плечах".

Но Глеб пользовался авторитетом. И шутки умерли в зародыше. Одной из главных черт характера, была дотошность. Она многих сводила сума. Выбешивала порой. И даже самого Крамера. Но характер закаляется не в пятьдесят лет. Переделывать было поздно. Да и не хотелось. И собственно незачем.

Кредо в плане работы, было простым. Лучше перебздеть, чем недобздеть. Никогда не знаешь, где может быть подвох. К сожалению, все правила, особенно — это касается правил людей занимающихся серьезной работой, пишутся кровью. И пренебрегая ими, ты подводишь под удар, не только себя, но и свих коллег. Руководитель следственной группы, должен считать на несколько шагов вперед. Всем коллегам казалось, что Глеб считает на десять…

Кровавые ошибки были и на его глазах…Давным — давно, когда он еще служил в столице, двое оперативников отправились на задержание. И взять то нужно было, обычную торговку героином. (Если конечно обычная, подходит в принципе, под данное описание). Ребята нарушив все инструкции, даже без бронежилета, без каких любых других мер предосторожности, подошли к входной, еще тогда деревянной двери. Позвонили в квартиру. Крикнули мол"— Открывая милиция". Даже не удосужились отойти по бокам. А в ответ, два выстрела из дробовика. И словил все — это один опер. Скончавшийся на месте, от острой кровопотери. Напарника чудом не зацепило. Зато теперь, наверно он и в булочную, ходит в бронике.

Поэтому Крамер, всегда подготавливался основательно. Да и не только поэтому. Любая работа, должна быть выполнена хорошо. А иначе, зачем ее делать.

Микроавтобус остановился у свеженького и современного дома. Крамер сразу насчитал десять этажей. Нужная квартира на пятом этаже. Сигануть из окна — шансы выжить может и есть, но уйти на своих ногах, невозможно. Пролеты высокие. Если сравнивать, с Советской застройкой, то получился бы, этаж седьмой.

Крамер и Воронов стояли у автобуса. Глеб внимательно рассматривал здание. Окна квартиры выходят во двор. Все, до единого. На другую сторону — нет. Пожарной лестницы, так же не наблюдалось. На всякий случай, Крамер заглянул за угол. Ровная стена.

Подстраховаться все же решили. Один из молодых оперативников, остался возле подъезда.

Саша — начальник оперов, пошел первым. Двое оперов за ним. Крамер и Воронов замыкали делегацию.

Воронов и два оперативника пошли по лестнице. Крамер и Александр, вызвали лифт….

На пятом этаже было тихо. Лишь только, что закрывшиеся двери лифта, нарушили сонную атмосферу подъезда.

Позвонили в квартиру. Начальник УГРО, снял табельное с предохранителя…

***

Щелкнув мышкой и вглядываясь в монитор, Аня поняла что сил больше нет. Если точнее, глаз. Они настолько болели, от яркого света. Что казалось медицинскую комиссию, Шубина больше не пройдет. Офтальмолог забракует ее, на первом же медосмотре.

Она закрыла глаза и отъехала на стуле. Прикрыв руками, уставшие очи. Силы были на исходе. По факту, почти двое суток без нормального сна. Еды и прочих житейских радостей. Ну за исключением, что красавчик Воронов, пригласил попить кофейку."— Тоже мне кавалер!".

Она собралась и схватившись за ручки кресла, поднялась. Выпрямилась. Схватилась за поясницу. Что то там, вроде как хрустнуло. Ну этого еще не хватало. Глаза. Теперь спина. Аня зашуршала к маленькому столику. Нужно что нибудь съесть. У Маковского обязательно должно, что нибудь заваляться.

Она порылась на столе. Щелкнула чайник. На бесконечное кофе, уже смотреть невозможно. Оно еще и глазное давление поднимает. Они и так, было ощущение, что вытекут прямо на пол. Что то фыркнув, отключила электрический прибор.

Валентин Эдуардович на радостях, что Шубина вернулась ему помогать, уже час как слился домой."— Вот деловой! — Думала Аня. Хоть бы поесть, что нибудь оставил".

Схватившись в злобе стол, она увидела что то накрытое белой тряпкой. Скинула ткань, как фокусник на представлении. И… Печенье…

"— Да! Ну не подвел Маковский!

Настроение значительно улучшилось. Она запихнула в рот печеньку, непроизвольно улыбнулась. Она была похожа на хомяка, делающего закрома, за щеками.

Теперь можно и чайку. Держа в руках, как трофей пачку сладостей, Шубина вернулась к монитору. Оттолкнулась и подъехала на стуле. Весело похрустывая, она с нова стала изучать протекторы. Их было несчетное количество. В глазах они уже двоились. Но работать нужно.

Аня уже машинально, била по кнопке, перелистывая страницы. Глаза снова, будто предатели, начинали заплывать. Изображение размывалось.

Она щелкнула и случайно вышла из программы. Шубина догрызла печеньку, поставила пачку на стол и решила открыть программу обратно. Взгляд упал на папку. Она была безымянной. Аня открыла ее. В считанные секунды, фотографии разных протекторов заполнили экран.

— Да это то откуда? — Шубина чуть не заплакала. — Это же на год работы.

Она в истерике достала телефон и набрала Маковского.

Валентин Эдуардович быстро ответил. На заднем фоне, было шумно.

"— Черт! Он в дороге, где то. Значит будет ворчать!"

— Да, Аня! Что то случилось? — Беспокоился Маковский

— Нет! Хотя не знаю! Я наткнулась на папку, без названия. Случайно ее открыла, а там наверно миллион разных протекторов шин. Я уже сижу и плачу! Мне до пенсии — это разбирать.

Неожиданно эксперт расхохотался.

— Ну не будешь лазить, где не просят! Ладно, шучу. В этой папке шины, рисунок которых я уже отработал. Они сто процентов не подходят, под наш. А ты проверяешь, которые еще могут быть нам полезными! Понятно?

— Понятно — Шубиной стало очень стыдно. Она готова была провалиться под землю. Эдуардович проделал, титаническую работу и один. А она сиди тут и ноет. Как ей тяжело. — Извините! Продолжаю сравнивать!

— Ну пока!

Когда наставник отключился, Аня хотела разбить телефон и больше никогда, с ним не разговаривать. Ей было действительно стыдно. Она взяла последнюю печеньку и засунула в рот. Вновь открыла программу и рисунки замелькали, с новой силой…