правительства. Он рассказал, что в Вашингтоне дважды побывал на экскурсии, посвященной ФБР, и во второй раз – вероятно, после того, как экскурсия был перенесена из Министерства юстиции в здание Дж. Эдгара Гувера, – заметил, что стенд под названием «Преступление века», рассказывавший о деле Розенбергов, передававших СССР секретные сведения об атомных разработках, отсутствует.

Он прокомментировал это так: все обвиняемые были евреями, и евреи помешали ФБР восстановить экспонат.

Разглагольствуя о своем неприятии афроамериканцев, Франклин упомянул, что в 1975 году встретил человека по имени Чарльз, который ненавидел афроамериканцев так же сильно, как и он, и что Чарльз в его присутствии ударил чернокожего мужчину, бывшего в компании белой женщины. У Дуайера сложилось впечатление, что, говоря о «Чарльзе», Франклин имеет в виду себя самого. Позже он проверил файлы и узнал об аресте Франклина за нападение и нанесение побоев в сентябре 1976 года в округе Монтгомери, штат Мэриленд, и о нападении с «мейсом»[11] на смешанную пару.

Есть несколько причин, по которым подозреваемый может проецировать свои действия на другую личность. Самая очевидная – установить защиту от безумия на основании диссоциативного расстройства личности. Такая тактика редко срабатывает, но большинство подсудимых этого не знают. Еще одна причина – психологическое сохранение лица. В 1985 году, после того как тридцатишестилетний Ларри Джин Белл был арестован за похищение и убийство семнадцатилетней Шери Фэй Смит в округе Лексингтон, Южная Каролина, меня попросили допросить его, чтобы узнать, смогу ли я получить признание. Выдвинув предположение, что некоторые люди доходят до того, что делают какие-то вещи, словно в кошмарном сне, и настроив его отреагировать на преступление, я спросил:

– Ларри, вот сейчас, когда вы сидите здесь, скажите, вы сделали это? Вы могли это сделать?

Он посмотрел на меня со слезами на глазах и сказал:

– Я знаю, что тот Ларри Джин Белл, который сидит здесь, не мог этого сделать. Но плохой Ларри Джин Белл мог.

В случае с Франклином такая тактика возникла вскоре после его ареста, когда он, вероятно, начал понимать, что ему грозит длительное тюремное заключение. Он начал думать о расовой вражде, с которой столкнется со стороны чернокожих заключенных, если они узнают подробности его преступлений, и проецирование могло быть слабой попыткой самосохранения, отделения себя от собственного расистского имиджа. Однако быстро стало ясно, что выбранный вариант не для него. Столь же правдоподобное, хотя и противоположное, объяснение состоит в том, что он не рассматривал данное конкретное преступление как соответствующее своим «стандартам» убийцы.

Хотя ответы Франклина давали основания для разного рода предположений, тактика с игрой на самолюбии не привела к прямому признанию. Дуайер решил сделать еще один шаг в развитии стратегии «Сына Сэма». Все поездки Франклина за последние несколько лет, сказал агент, все банки, которые он ограбил, и все снайперские атаки, которые он совершил, были частью его «исторической миссии», направленной на убийство чернокожих и евреев. Но миссия не обретет того значения, которого, по мнению Франклина, она заслуживает, если все это не будет где-то записано, и что лучший способ сделать это – изложить все собственноручно, от своего имени, на официальном бланке ФБР. И тогда его рассказ станет историческим документом сродни тем, что хранились и выставлялись в здании Национального архива в Вашингтоне.

Франклин долго и упорно обдумывал предложение; как докладывал Дуайер, искушение принять его было, по-видимому, сильным, и только самодисциплина помогла Франклину отказаться.

К этому моменту они находились в воздухе около семи часов, и Дуайер уже ощущал эмоциональное опустошение от нахождения рядом с таким человеком, как Франклин, и попыток придумать стратегию исповеди. Вместе с тем агент чувствовал, что они приближаются к моменту «сейчас или никогда», и он должен попробовать все, что в состоянии придумать.

Поскольку обвинения против Франклина выдвигались как на уровне штата, так и на федеральном уровне, Дуайер напомнил, что, если он признает себя виновным в федеральном преступлении, то его могут поместить в тюрьму, расположенную поближе к жене и дочке. Если же его осудят в любом из возможных судов штата, федералы не смогут повлиять на решение о выборе места заключения.

Предложение вроде бы заинтересовало Франклина, но, подумав, он снова отступил.

Уже без подсказки Дуайера Франклин признался, что восхищается Фредом Коуэном и его достижениями. Дуайер спросил, кто такой Коуэн и что он сделал. Франклин рассказал, что Коуэн был членом Партии за права штатов и носил на руке татуировку со свастикой. Несколькими годами ранее, по словам Франклина, Коуэн, вооружившись до зубов, отправился на склад в Нью-Рошелл, штат Нью-Йорк, где тогда работал, и убил четырех афроамериканцев. Он также пытался убить хозяина бизнеса, еврея, но тот спрятался под столом. Когда полицейские (Франклин использовал в рассказе жаргонное слово) прибыли на место происшествия, Коуэн убил одного из них, а затем покончил с собой.

На самом деле все произошло примерно так, как и рассказывал Франклин, но только акцент у этой истории был другой.

В День святого Валентина, 14 февраля 1977 года, в 7:45 утра, тридцатитрехлетний Фредерик Уильям Коуэн, дважды судимый военным судом бывший армейский культурист и поклонник Гитлера, живший с родителями и собиравший нацистскую атрибутику, явился в транспортную компанию «Нептун ворлдвайд». Незадолго до того супервайзер Норман Бинг, еврей, отстранил его от работы за грубость с клиентами. Бинг не был, как утверждал Франклин, владельцем компании. Проходя через вестибюль и кафетерий в сторону офиса, Коуэн застрелил трех рабочих-афроамериканцев и темнокожего электрика из Индии. Бинг увидел, как Коуэн вошел в здание и, выбежав из своего кабинета, спрятался под столом в другой комнате.

Прибывшая через десять минут полиция ворвалась в здание. Коуэн застрелил одного и ранил еще троих. Вскоре здание было окружено тремя сотнями полицейских из близлежащих участков и агентами ФБР; над их головами кружили вертолеты.

Осада затянулась на несколько часов из опасения причинить вред заложникам и из-за угрозы Коуэна взорвать здание. Когда они наконец вошли, то обнаружили Коуэна мертвым в комнате на втором этаже с единственным огнестрельным ранением в голову. Никаких заложников у него не было, а четырнадцать оставшихся служащих попрятались где только могли.

С формальной точки зрения Коуэн был массовым убийцей, тогда как Франклин – серийным. Но именно таким человеком Франклин восхищался и именно в его деяниях черпал силу. Хотя преступление Коуэна было главным образом попыткой отомстить, Франклин видел в нем кое-что такое, к чему и сам мог бы иметь отношение. Во-первых, предполагаемый «владелец» бизнеса был евреем, и преследование его представлялось оправданным способом отомстить всем евреям. Во-вторых, Коуэн пытался убить как можно больше людей с темным цветом кожи, и если один из них оказался индийцем… что ж,