1981 года, перед началом процесса в федеральном суде, девятнадцатилетний заключенный по имени Роберт Ли Эррера, содержавшийся в тюрьме округа Солт-Лейк по обвинению в краже со взломом, сообщил в местное отделение ФБР, что Франклин признался ему в убийствах Филдса – Мартина и Лейна – Брауна. Случилось это, когда Эррера рассказал Франклину, что его перевели к нему в тюремный блок после драки с чернокожим мужчиной. По словам Эрреры, Франклин сказал ему, что убьет любого человека любого возраста, если он черный, и особенно если он смешивается с белыми. Темнокожие мужчины, появляющиеся с белыми женщинами в общественном месте, считал он, должны умереть.

Согласно некоторым сообщениям, он впервые признал, что стрелял в Вернона Джордана, но – возможно, самое интересное – он признался в нераскрытом преступлении, которое до этого момента никто не мог повесить на него.

В марте 1978 года издатель журнала «Хастлер» Ларри Флинт предстал перед судом в Лоренсвилле, штат Джорджия, по обвинению в непристойности. Неподалеку от здания суда округа Гвиннетт, где проходил судебный процесс, во Флинта выстрелили; он был ранен и, как следствие, парализован ниже пояса.

Адвокат Флинта, Джин Ривз, также был серьезно ранен и провел двадцать дней в отделении интенсивной терапии больницы Баттона Гвиннетта, но в конце концов полностью выздоровел.

С тех пор в течение почти трех лет преступление оставалось нераскрытым, и хотя покушение напоминало стиль снайпера, оно не рассматривалось в какой-либо связи с возможной атакой Франклина. Когда после задержания во Флориде стали известны масштабы его предполагаемых преступлений, местные власти Джорджии заявили, что Франклин «разыскивается для допроса», но дальше заявления дело не пошло. Однако в разговоре с Эррерой Франклин признался, что стрелял по Флинту, и объяснил, что ему противно, когда в порнографическом издании время от времени появляются фотографии смешанных пар.

Встречавшиеся с Эррерой агенты передали полученную информацию в прокуратуру, после чего с ним поговорили уже помощники прокурора. Мало того, Эрреру подвергли проверке на полиграфе, которую он успешно прошел. Тем не менее любой тюремный стукач всегда вызывает сомнение, потому что все они что-то выигрывают от сотрудничества с властями. Хотя Эррера привел подробности некоторых преступлений, следователи вовсе не были уверены, что он не нашел информацию в каких-то ранее опубликованных источниках. И даже если он говорил правду, кто знает, не солгал ли сам Франклин.

С приближением даты судебного разбирательства прокуроры узнали, что Франклин разоткровенничался с еще одним заключенным, Ричардом Хоули, признавшись в убийствах в Солт-Лейк-Сити и в убийстве смешанной пары в Оклахома-Сити в 1979 году. Хоули задержали по федеральному обвинению в заговоре с целью перевозки взрывчатых веществ через границу штата, и он хотел, прежде чем признать свою вину, договориться с федералами о более мягком обращении, но информация, которую он предоставил, основывалась на рассказах Франклина.

Судебный процесс в Солт-Лейк-Сити начался в понедельник, 23 февраля 1981 года. Сторону обвинения представляли председательствующий судья Брюс Дженкинс и помощник прокурора США Стивен Снарр.

Доказать, что Франклин – закоренелый расист, было нетрудно; он сам добровольно признался в этом прессе и множеству людей. На самом деле защита упирала именно на то, что расизм был причиной преследования его правительством, а не то, что он действительно убил кого-то. Обвинение потратило неделю на предъявление доказательств, включая косвенные улики, касающиеся автомобиля Франклина и автомобиля, на котором он скрылся, совпадения рисунка шин и показания шестидесяти пяти свидетелей. Однако никто не видел, как Франклин стрелял из винтовки, и сама винтовка не была обнаружена.

Но обвиняющая сторона располагала также показаниями Эрреры и Хоули, а также Аниты Купер, которые повторили то, что говорили раньше: как Франклин признался им в убийствах. Франклин, вспомнил Хоули, рассказывал, какую радость испытал, убив двух мужчин. Хоули подтвердил, что признал себя виновным примерно за полторы недели до суда, но не заключал никакого соглашения с прокуратурой о том, как его показания повлияют на предстоящий приговор.

Когда Хоули заканчивал свои показания, Франклин крикнул со своего места из-за стола защиты: «Долго сочинял, а, Хоули? Лжец!» Даже после предупреждения судьи Дженкинса Франклин продолжал возмущаться лжецами и стукачами, когда обвинители упоминали Эрреру, Хоули и Аниту Купер.

Среди свидетелей, вызванных для дачи показаний, были две девушки-подростка, бывшие в тот день с жертвами. Они описали, как перепугались, когда пули попали в Мартина и Филдса.

Вот что писала «Солт-Лейк-Сити трибьюн»: «Три свидетеля – Леон Бошень, его дочь Кэрри и Гэри Спайсер – рассказали, что видели на пустом, заросшем сорняками поле неясные «вспышки выстрелов» и мужчину в бейсболке и темной кожаной куртке, сидевшего на корточках с винтовкой. Мистер Спайсер рассказал, как снайпер бросил винтовку в багажник своей машины и уехал с поля, когда еще не смолкло эхо выстрелов».

Роберт ван Скивер, один из самых уважаемых в штате адвокатов, возглавлял команду защиты. Защита Франклина утверждала, что дефект зрения не позволил бы ему совершить убийства, в которых его обвиняют. Они подтвердили это заявление показаниями офтальмолога и армейского снайпера. Ван Скивер напомнил, что свидетели, такие как Спайсер, показали, что человек, которого они видели, не носил очков. Прочитав это, я задался вопросом, так ли важно, есть или нет очки, учитывая мощность телескопического прицела.

Обе сестры Франклина приехали в Солт-Лейк-Сити на суд, и Мэрилин Гарзан осталась до конца. Репортеру ЮПИ она сказала, что ненависть к чернокожим развилась у него в детстве из-за преследований и нападений, которым подвергались члены семьи, выросшие в преимущественно черном районе. Это не соответствовало тому, что мы обнаружили, изучая прошлое ее брата.

«Сестра, – говорилось в статье, – сказала, что научилась рассматривать чернокожих как отдельных людей, а не как коллектив».

По-видимому, Франклин ничему подобному не научился.

Несмотря на желание ван Скивера вызвать своего клиента в качестве свидетеля, Франклин решил не давать показаний в свою защиту, что было его абсолютным правом.

Однако когда пришло время подводить итоги, Франклин допустил несколько небрежных комментариев.

Когда Снарр, подводя итоги, упомянул показания Эрреры, Хоули и Купер, Франклин закричал:

– Они лжецы, все лжецы! Почему бы вам не заставить их пройти проверку на полиграфе? Они манипулируют ФБР! Я не хочу становиться к стенке из-за каких-то лжецов!

Судья Дженкинс приказал перевести его в небольшую камеру предварительного заключения, оборудованную так, чтобы он мог услышать остальную часть процесса. Когда охранники вели его мимо судейской скамьи, он закричал:

– Я не буду молчать, когда кучка лжецов несет здесь этот бред!

Засунув руки в карманы пиджака и расхаживая перед присяжными, ван Скивер попытался опровергнуть каждое из утверждений Снарра. В частности, он отметил, что в медицинских показаниях указано восемь или девять пулевых ранений, в то время как полиция обнаружила только шесть пустых гильз. Значит ли это, что был