нам открытие трехлетних американской виз, но и все поездки в посольство на собеседование.

Чуть ли не у каждого третьего в пропавших паспортах имелась какая-то экзотическая, редчайшая виза. Марьяна с Ваней обреченно соглашались. Марьяна распихивала теряющий запал гнева отряд по менеджерам российского отдела, кого-то перебронировала сама. Ваня переоформлял договоры. Последними в офисе остались две гламурные блондинки. Их Марьяна боялась больше всего. Такие обычно гнут пальцы до состояния гордиевых узлов.

– Присаживайтесь, – обреченно кивнула им Марьяна на стулья. – У Вас что? Бессрочная виза в Сингапур? На Борнео? Вид на жительство в Монако? Куда вас переоформить? Может, сразу в Кремль, в правительств?.

Блондинки смущенно переглянулись и промямлили:

– Ты это, Марьяш, только не расстраивайся так… Мы без претензий… Мы тут посмотрели со стороны… Какой-то отвратительный ор… Если можешь, отправь нас куда-нибудь в тепло. Можно в Сочи? Или даже Абхазию? Правда? Ну, мы тогда согласны. И тебе… разрешения всех проблем… Ну, чтобы все хорошо закончилась!

Марьяна уставилась на них во все глаза. От этих она ожидала чего угодно, но только не человеческого сочувствия. Рывком встав из-за стола, она прошла на кухню и вытащила из холодильника бутылку дорогущего французского шампанского. Подарок партнеров.

– Девчонки, это вам!!! Спасибо! Просто – большое человеческое спасибо!

Блондинки пошептались и протянули бутылку Ване:

– А откройте, пожалуйста. Чего мы её тащить будем. Выпьем за все хорошее, и чтобы нам ничего за это не было.

Ваня хлопнул пробкой. Марьяна прослезилась и протянула бокал:

– За вас, девочки! За любимых туристов. С Наступающим!

Parte sesta.

Forte diminuendo, Largo

Ольга Аристарховна вернулась в офис, приказав не расходиться. Еще через полчаса в помещение величественно и в то же время как-то незаметно вошел Вячеслав Григорьевич. Марьяна без слов принесла особый коньяк, Ваня виртуозно соорудил какие-то немыслимые канапе из того, что оставалось на кухне. Супруги были призваны на оперативное совещание. Вячеслав Григорьевич чокнулся с присутствующими. Испробовав канапе, удивленно и удовлетворительно покачал головой. Заговорил мягко, что никак не вязалось со стальным блеском холодных светлых глаз:

– Официально, Олечка, я помочь, к сожалению, ничем не могу. Передача документов, да и вообще передача всего, тем… ммм… способом, которым вы воспользовались – запрещена. Все остальное узнал. Ваш курьер Константин на вокзале действительно был, на перрон зашел с пакетом в руках. В здание вокзала вернулся без него. Нет, Оленька, конечно, не скажу, как. Парень с этой стороны чист.

Далее. Проводница Конотопова Галина Матвеевна, не замужем, точнее разведена. Не привлекалась. Из образования – только школа, приехала сюда из села. Проживает в общежитии железной дороги, неподалеку от вокзала, вот адрес.

– Это все? – спросила Ольга Аристарховна.

– К сожалению, нет! – Вячеслав Григорьевич снова потянулся к ваниным канапе. – Если верить данным из системы бронирования, а не верить им нельзя, этим же поездом, но в другом вагоне, из Москвы возвращался Горелов.

– Гореееелов, – протянула Ольга Аристарховна. Горелов руководил фирмой, которая постоянно гадила «Сюрпризу», причем гадила мелко, но неприятно часто. – Ладно, терпение мое закончилось. Спасибо, Слава, ты нам очень помог! Впрочем, как всегда.

Вячеслав Григорьевич отставил коньячный бокал и начал подниматься.

Ваня, напротив, сделал еще глоток:

– Простите, Вячеслав Григорьевич, есть соображения. В любом случае, даже если Горелов, наш конкурент, поспособствовал пропаже, уничтожать паспорта он бы не стал. У себя прятать – тоже, он совсем не глуп. Да и проводница выглядела какой-то растерянной. Если она и причастна, то ей, скорей всего, заплатили только за то, чтобы она припрятала посылку. Если она играла роль, то как-то не убедительно. Ведь она явно стремилась отыскать этот пакет.

– Или наоборот, – улыбнулся Вячеслав Григорьевич, – слишком хорошо её исполнила. Вопрос цены. В деньгах она очень нуждается. В деревне у нее сын и мать.

– Тогда, может, попробовать её перекупить? Вам, конечно, не по… – Вячеслав Григорьевич предостерегающе поднял руку, Ваня понял, – давайте я съезжу к ней, нарисую ей картину последствий. Я ведь все-таки какой-никакой юрист. А потом предложу деньги. Пусть скажет, где паспорта.

– План неплохой, можно попробовать, – согласились разом посетитель и Ольга Аристарховна. – Бери деньги в бухгалтерии и езжай. Мы по домам. Позвонишь потом. Если выгорит, отчитаешься, нет – завтра вернешь.

Parte settima.

Mezzo piano, Moderato

Почему-то Ваню любили не только студенты, директора туристических фирм и их заместители по международному и внутреннему туризму, но и вахтерши. Они покорялись ему как-то сразу и безоговорочно, и уже через двадцать минут Ваня знал, что Галку бросил очередной «хахаль», что она постоянно мотается после рейсов в свою деревню, где у нее мать, которая смотрит за ее сыном. А Галка вообще-то «баба хорошая», только несчастная, потому что «не то, что дура, а какая-то вся несуразная, легковесная какая-то». А только сейчас Галки в общежитии нету, потому что сегодня ее очередь дежурить в вагоне в отстойнике, так как случился мороз и вагоны отапливать надо. И проехать к отстойнику нельзя, а можно вот здесь вдоль путей пройти, и там состав и увидишь.

Ваня уверил, что такого дивного чаю из пакетика не пил никогда в своей жизни, обещал непременно захаживать, и двинулся вдоль путей. Фирменный стоял в самом конце отстойника, и какой-никакой юрист изрядно промерз. Подойдя к пятнадцатому вагону, Ваня изо всех сил заколотил в дверь. Когда за стеклом мелькнула фигура, он, не давая опомниться, проорал:

– Открывай, проверка.

За распахнутой дверью стояла встревоженная Галина. Ваня сунул ей в нос университетское удостоверение, которое мыслилось как корочка несколько другого ведомства.

– Пойдемте в купе, Галина Матвеевна, – официальным тоном произнес Ваня. В пустом ночном вагоне неожиданно повеяло романтикой дальних поездок, было тепло, и посетитель потерял большую часть своего официоза. Сели в первом купе, свет Ваня выключил, фигура «Галы» освещалась уличными фонарями через окно.

Ваня приступил к исполнению разученного ариозо. Речь его лилась как арпеджио, он разворачивал перед проводницей картины одну мрачнее другой, в которой сплелись судьбы его, его жены, тридцати восьми туристов и, естественно, самой «Галы». Причем судьба эта, и без того незавидная, может стать еще печальней, если дело примет официальный оборот. Но выход есть, уверял Ваня, и выход даже не просто удобный для всех, а наивыгоднейший для самой «Галы». Ваня сейчас в знак благодарности положит вот сюда энную и весьма ощутимую сумму (для наглядности Ваня вытащил все пачки и положил их на столик), а «Гала» укажет, где находится заветный пакет. После чего посетитель тихо исчезнет.

Галина Матвеевна заколебалась. Невооруженным взглядом было видно, что в её душе происходит невидимая борьба. Ваня возликовал. Для усиления эффекта он вытащил