раз Стэнджер не стал задерживаться. Маляр сжал кулаки. Засохшая на костяшках пальцев краска потрескалась. Вмешательство фермера все испортило. Работы осталось на полчаса – двойная дверь и фрамуга под шкивом и цепью, с которой свисала раскрытая заржавевшая клешня для подъема сена, готовая, казалось, схватить его. Живот скрутило так, что он уже не знал, сможет ли удержаться. Позыв усиливался. Внутри него разрасталась огромная, незаполненная пустота. В последние дни боли становились нестерпимыми.

Он просунул руку в окно пикапа, взял почти пустой термос, перевернул его и выпил все до капли. Ему так не хватало юных голосов. Мучительно не хватало.

* * *

В выходные на День труда охотник на енотов шел по лесу, закинув на плечо дробовик. Впереди зигзагами, откликаясь на что-то, что улавливал только его нос, бежал немецкий короткошерстный пойнтер. С упавшей ветки вспорхнула, держа что-то в клюве, ворона. Провожая птицу взглядом, охотник подивился ее способности лавировать между деревьями, избегая столкновений. Между тем ворона ускорилась и скрылась из виду в заваленном буреломом овраге. Хлынувшие вдруг с неба солнечные лучи залили лес сладким винным светом.

Его внимание привлекло движение в овраге – три оленя пронеслись по склону грациозными, почти бесшумными прыжками, сверкнув в полете белыми хвостами. Все они были без рогов. В любом случае сезон охоты на оленей еще не открылся. Чуть дальше из-за дерева высунулась голова оленихи на вытянутой гладкой шее. Животное пристально посмотрело в сторону охотника и исчезло за сломанной веткой. Пробираясь по колено в опавшей листве, он направился туда, где исчезла самка.

Из-под нависшего выступа известняка донесся жалобный собачий вой. Опустив голову, пойнтер тыкался носом во что-то спрятанное под камень. Преодолев с некоторым трудом участок лесистого склона, охотник добрался до места, привлекшего внимание пса.

– В чем дело, Зик? Енот за язык укусил, а, малыш? – Его внимание привлекла разрытая куча листьев. Он прищурился, пытаясь разглядеть нечто похожее на странных очертаний гриб.

– Бог ты мой!

Охотник отпрянул, зацепился за ветку и грохнулся наземь. Ружье, отлетев в другую сторону, разрядилось с громким треском, спугнув стайку трупиалов, которые, хлопая крыльями, унеслись в безопасное место.

Пойнтер, задрав голову и глядя на хозяина, скулил почти по-человечески. Переведя дух и восстановив самообладание, охотник приблизился к тому, что скрывали листья. Из-под них высовывалось окоченевшее предплечье; торчащие вверх пурпурно-синие пальцы напоминали гниющий цветок, все еще держащийся на спрятанном под листьями теле.

Охотник осмотрелся, запомнил место и обернул ближайшее к телу дерево красной полимерной лентой. Этой лентой он помечал деревья, на которые пойнтер загонял енота. Потом он вернулся за ружьем и, прежде чем отправиться за помощью, прочитал короткую молитву.

На календаре было 2 сентября, и охота на убийцу Джули вот-вот должна была официально начаться.

14

Четвертый день сентября выдался пасмурным. Серые клочья туч цеплялись за верхушки деревьев. Сырой холодный туман клубился над пожелтевшими трубочками срезанной кукурузы.

Макфэрона поднял с кровати телефонный звонок – звонила Мэри. Неутомимый диспетчер, она всегда была рядом с шерифом, всегда на связи. В последнее время, пока он был занят поисками Джули Хит, Мэри пришлось нелегко. На прошлой неделе в офис ворвался взбешенный фермер, заявивший, что не уйдет и будет сидеть у стола, пока не объявится шериф. Вот только диспетчер оказалась ему не по зубам – Мэри выхватила из кожаной кобуры свою пушку и ткнула в физиономию наглеца.

Фермер молча ретировался в угол и сел как миленький на стул у двери.

– Извини, Джо, что беспокою так рано. Звонил Боб Хит. Хочет, чтобы ты немедленно ему позвонил.

– Позвоню с дороги.

– Поняла, шериф.

Макфэрон спустил ноги на пол и сердито почесал затылок. Перед глазами промелькнула сцена в доме Хитов – согнувшаяся в три погибели Карен, которую стошнило после того, как он сообщил ей страшную новость. Потом он отвез обезумевшую мать на строительную площадку, где работал ее муж. Исчезновение дочери уже стало огромным ударом для Боба Хита; судя по тому, что увидел Макфэрон, работа за последний месяц практически замерла. Шериф рассказал что знал, глядя в лицо человеку, который уже ожидал самого худшего. Выслушав то немногое, что принес Макфэрон, Боб, шаркая, направился к своему пикапу и сел на откидной задний борт. Он даже не заметил жену, которая, казалось, тоже не замечала мужа. Она так и осталась сидеть во внедорожнике шерифа, уткнувшись лбом в приборную панель. Прежде чем уехать, шериф отвел убитую горем Карен к машине Боба и усадил на пассажирское сидение. Отъезжая, он посмотрел в зеркало заднего вида. Мать Джули склонила голову. Отец так и не сдвинулся с места.

Что он мог теперь сделать для Карен, Боба и малышки Мэдди? Перед ним стояли полные отчаяния глаза несчастной матери, и что бы он ни делал, вернуть потерянное он не мог. Ее горе было и его горем тоже.

Но и корить себя время еще не пришло. По дороге к месту преступления он из машины связался по рации с Мэри.

– Я жду сегодня ФБР.

– ФБР? А меня ты планировал ввести в курс дела? Прием.

– Вообще-то меня никто заранее в известность не поставил, – с ноткой раздражения ответил он. – Док Хенегар должен был сообщить об убийстве федералам. Таковы его обязанности как коронера. Очевидно, это убийство похоже на два других, которые уже расследует ФБР.

Другая картина всплыла перед глазами: док вводит медицинский шпатель в багровый разрез на боку Джули Хит. Убийца разделал ее, как рыбу: вынул внутренности и оставил пустоту. Каким надо быть подонком, чтобы сотворить такое? Все это казалось нереальным, как сцена из взятого им напрокат фильма об инопланетном монстре, копавшемся в своих жертвах.

– И когда именно этот агент намерен прибыть?

– Понятия не имею. Док сказал, что она прилетит из Чикаго. Какая-то женщина, судебный антрополог.

– Женщина-агент? – удивилась Мэри. – Можем ли мы предполагать, что она прилетит одиннадцатичасовым рейсом? И обязаны ли организовать встречу?

Макфэрону показалось, что он уловил нотку негодования в ее тоне.

– Да, да и нет. Мы можем предполагать, что она прибудет в одиннадцать, но наверняка не знаем. О том, как ей добраться сюда, пусть позаботится сама. Я еду сейчас на место преступления. Хочу взглянуть еще раз. – Он чувствовал, что должен отыскать какую-то важную улику до прибытия Бюро.

– Ты ничего не забыл?

– Позвонить Бобу Хиту, знаю.

– А как насчет кофе? – спросила она слегка приглушенным голосом. – Сварен и ждет своего часа, крепкий и горячий. – Мэри отпила из чашки горячего шоколада. – Ты и десяти минут не протянешь, бродя по мокрому лесу без кофеина и свежего круллера.

– Оставь мне один. Конец связи.

Макфэрон прижал педаль тормоза – дорога резко пошла под уклон, и утренний туман окутал «Бронко» белой мглой. Дома и деревья внезапно исчезли. Мелкие капли бесшумно усеяли лобовое стекло. Когда особенно густая волна тумана стерла все следы дороги, Макфэрон съехал на обочину. Он закрыл глаза, надеясь отдохнуть несколько минут, но оскверненное тело юной Джули возникало перед ним каждый раз, как только он опускал веки.

* * *

Черный лимузин с правительственными номерами стоял на парковочной стоянке аэропорта О’Хара. Ее водитель занял свободное место рядом. Прюсик было нахмурилась, представив, что Брюс Говард тоже приехал в аэропорт, чтобы улететь в Кроссхейвен тем же рейсом и обскакать ее. Но уже в следующее мгновение она осознала абсурдность этой мысли. Говард выехал туда в фургоне мобильной лаборатории вместе с командой криминалистов. В лимузине сидел в ожидании кого-то только водитель.

Схватив сумки, Прюсик торопливо прошла через автоматические двери терминала. Перед отъездом она оставила инструкции для Брайана Эйзена и Пола Хиггинса – разыскать всех без исключения членов малярных бригад, которые занимались ремонтом в Музее естественной истории в марте.

Музейные кражи и чешуйки специальной позолоченной краски, найденные в волосах одной из жертв, могли быть каким-то образом связаны между собой и указывать на некие