у нее дело, но ее не оставляло ощущение, что он это сделает – это лишь вопрос времени.

Макгоуэн сказала, что ей нужно пройти до конца южного крыла, мимо экспозиций «Расцвет млекопитающих» и «Заря человечества». Дверь кабинета находилась рядом с крадущимся алебастровым львом.

Сквозь стеклянную крышу просачивался тусклый свет. Прюсик постучала в дверь из матового стекла с надписью «Отдел ботаники. Вход только для сотрудников».

– Специальный агент Кристина Прюсик. – Она протянула руку открывшей дверь женщине.

– Зовите меня Нона. – Хозяйка кабинета взяла ее руку в обе свои. На ней были коричневые рабочие брюки и твидовый пиджак, хорошо соотносившиеся с лицом человека, подолгу бывающего под открытым небом. Когда она улыбалась, во всех нужных местах появлялись морщинки.

– А вы меня, пожалуйста, Кристина. – Прюсик и сама невольно улыбнулась в ответ.

– Хочу кое-что вам показать. – Нона открыла внутреннюю дверь кабинета и включила верхние лампы дневного света.

Вдоль стены стояли высокие, от пола до потолка, деревянные шкафы с выдвижными пронумерованными ящиками.

– Брайан так высоко отзывался о вас, – сказала Прюсик.

Ранее Эйзен отправил Макгоуэн несколько семян, найденных на одежде жертвы в Блэки.

– Добрая душа. – Нона достала несколько образцов в прозрачных пакетиках. – Как я уже говорила мистеру Эйзену, моя работа – следить, чтобы экспозиции оформлялись должным образом: ну, скажем, лось должен находиться рядом с ксерофиллумом прочным или полынью сушеницевидной, а не с чем-нибудь посторонним.

– Так что вы обнаружили? – спросила Прюсик, опускаясь на стул.

Макгоуэн поднесла к свету один из пакетиков с образцами. Вдоль нижней складки собрались маленькие зеленые жемчужинки.

– Ни одно из этих семян само по себе не относится ни к одному лесному виду.

Нона достала блокнот с желтым карандашом под толстой резинкой.

– Все они – представители большого семейства мальвовых. Растения данного семейства хорошо чувствуют себя даже на плохих почвах вдоль грунтовых дорог или гравийных подъездных дорожек. Любят солнце. В густом лесу вы их не найдете.

Нона заглянула в свои записи.

– Насколько я поняла от мистера Эйзена, образец был взят в сельском районе. Этот вид довольно распространен на Среднем Западе. Часто встречается рядом с фермерскими домами и амбарами.

Прюсик представила маляра – вот он белит сарай, топчет мальву и цепляет на себя ее семена.

– Эти семена могут прилипнуть к одежде маляра?

– Да, вполне возможно, особенно летом, когда семена готовы к прорастанию. Цепляются за одежду, как липучка.

– Но вы говорите, что это не то растение, которое можно встретить в лесу? – Прюсик потянула за золотую сережку в мочке правого уха.

– Нет, в этом я совершенно уверена. Этот вид предпочитает открытые пространства с обилием прямых солнечных лучей. Но он очень распространен. Его можно увидеть даже на заброшенных городских участках. – Нона посмотрела на пол, как будто там, прямо у нее под ногами, мог вырасти куст мальвы.

Прюсик задумалась. Тело Бетси Райан нашли недалеко от реки Малый Калумет. Практически в Чикаго.

Нона щелкнула ногтем по второму пакетику с образцами.

– А вот это совершенно другая история. – Морщинки у ее глаз выгнулись вверх. – Никакого отношения к мальве не имеет.

– Что же это такое? – Прюсик наклонилась, чтобы получше рассмотреть крошечные коричневые частички.

– Роза многоцветковая – этот вид родом из Азии, но давно получил широкое распространение в Северной Америке. – Нона обвела название, Rosaceae multiflora, кружком в блокноте. – Через него просто так не пройдешь – обязательно зацепишься не на шутку; можно и не вылезти.

Перед глазами предстал почерневший труп Мисси Хупер. В носке девушки Прюсик обнаружила колючку.

– И какие же места эта мультифлора предпочитает?

– Данная разновидность чаще всего встречается вдоль полей – это проклятие фермеров. Много-много лет назад ее использовали как живую изгородь – чтобы животные не разбредались. Хорошо растет на богатых минералами почвах Среднего Запада, легко распространяется. С некоторых пор стала настоящей проблемой, заполонив поля. Домашний скот запутывается в колючих кустах, и животные нередко погибают от удушья. Часто растет рядом с мальвой – у заборов, вокруг скотных дворов.

Прюсик достала из портфеля флакон.

– Учитывая ваш опыт…

– Амулет! – воскликнула Нона. – Где вы это нашли?

– Извините?

Нона развернула свой стул и, наклонившись, достала из металлического футляра переносную лампу.

– Это коротковолновой ультрафиолетовый излучатель. Можно ваш флакон? – Она включила лампу и направила луч на стеклянный сосуд.

На желтоватом камне появилась зеленая полоска.

– Что это? – спросила Прюсик.

– Невооруженным глазом не увидеть. На амулет методом микротравления нанесен код, – объяснила Нона. – Уверена, это один из тех амулетов, которые пропали во время ремонта прошлой зимой. Такой метод идентификации позволяет музеям возвращать украденные артефакты со вторичного рынка коллекционирования.

– Вы сообщали об этих кражах? – спросила, нахмурившись, Прюсик. – Не помню, чтобы что-то слышала о таких фактах.

Нона кивнула.

– Да, конечно. Хотя мы стараемся не поднимать большой шум. Все сотрудники были опрошены – сначала следователями, потом администрацией музея. Все, кто работал в выставочных залах на втором этаже, включая тот, где размещалась коллекция «Океания» и где в феврале и марте прошлого года проводился капитальный ремонт. Кого здесь только не было – маляры, шлифовальщики, строители. Полиция решила, что кража, скорее всего, дело рук кого-то из них.

– И сколько же амулетов пропало?

– Пять.

Кристина задумалась. Пять камней. Две мертвые девушки. Одна с амулетом в горле.

– Когда именно вскрылся факт пропажи?

– В третью неделю марта, уже после завершения работ. Администрация рассматривала возможность отложить официальное открытие выставочных залов, но потом все же решила придерживаться плана. Во избежание нежелательной рекламы, – с язвительной ноткой добавила Нона. – Не хотели отпугивать потенциальных спонсоров.

– Понятно. Что-то еще пропало?

– Как ни странно, ничего. Только эти амулеты. Ах да, и маска из перьев с манекена на той же выставке «Океания». Так жаль. Роскошная маска. Я помогала с фоновой флорой на выставке.

Перед глазами промелькнул радужный фрагмент пера, найденный Говардом на месте преступления в Блэки.

– Не могли бы вы показать мне место?

Они вышли из кабинета Ноны. Зал кишел школьниками.

– Все эти экспонаты, – Нона сделала широкий жест рукой, охвативший весь выставочный зал со множеством индонезийских[15] артефактов в витринах, – снабжены теперь электронной защитой.

Взгляд Прюсик вдруг остановился на подсвеченной, радужно мерцающей перьевой маске. Она отвела глаза, но было уже поздно. Кристина оглянулась на свою спутницу, но наткнулась на дерзкий темный взгляд папуаса. Линии татуировки на щеках под шальными глазами затмили добрые черты обветренного лица Ноны.

– Я… Мне нужно идти.

Накатившие волны головокружения исказили голос. В голове тяжело застучал пульс. Сквозь маску из переливающихся сине-зеленых перьев на нее смотрели глаза нападавшего – со шнурком на шее и зажатым в зубах камнем, – и она ничего не могла с этим поделать. Вцепившись обеими руками в держащую нож руку, она все же не смогла помешать ему воткнуть острие под ребра и резануть вниз, к бедру.

Прюсик стояла в тускло освещенной комнате, но в плечи ей бил яркий солнечный свет. В ушах шумел ливень. Мокрые листья и сломанные ветки осыпа́лись на мраморный пол у ее ног.

Задыхаясь, она сделала шаг назад. Словно издалека донесся голос Ноны, спрашивающей, все ли с ней в порядке. Но ответить Прюсик не могла – ее снова захватил бурый, цвета кофе, поток Турамы, вода пробивалась в нос, заливала уши, глаза. На каждом повороте течение старалось бросить ее в тянущиеся лапы обезумевшего преследователя. Турама была полосой препятствий из самого ада и почти завладела ею. Как и он.

– Кристина? – Кто-то погладил ее по руке. – Кристина, с вами все в порядке?

Холодный мрамор под спиной. Прюсик с усилием открыла глаза и посмотрела вверх, ища женское лицо, которое соответствовало бы этому мягкому голосу. Нона помогла ей подняться и подвела к скамейке. Усилием воли вернув себя в настоящее, Кристина неуклюже раскрыла сумочку, высыпав на пол едва ли не половину содержимого. Найдя оловянную таблетницу, она вытряхнула и проглотила две таблетки. Эффект наступал не сразу, но сердце ждать не могло. Она сделала глубокий вдох, досчитала до пяти, выдохнула и сделала обратный отсчет. Заметив пульсацию в мизинце, разжала кулак.

Может быть, вся эта