будет его достать. Это нужно сделать как можно быстрее, потому что славянский варвар, подчинивший себе инновационные технологии, появился не просто так. Конечно он что-то задумал. Нельзя допустить, чтобы у него что-то получилось.

Хоть рынки в Европе были частично (в большей части) возвращены, в технологиях наследство Ионова оставалось все таким же неприступным и мощным, как и раньше. Целой лаборатории по ИИ не удавалось ничего сделать с Рассадником. Это была вещь в себе. Куда бы его не переносили, она начинала работать на создателя, то есть на Ионова. Если вырубить преданность Ионову, то Рассадник превращался в бесполезный набор кодов.

Беккер продолжил беседу в своей резиденции во Флориде. Собеседники покорно склонили головы.

— Технологии нам по прежнему не доступны… Вы же знаете, что для нас это значит?

Это означает, что главный проект запустить в ближайшее время не получиться. Слишком много любителей правды развелось в сети. Сеть была создана не для правды, а для управления! План был составлен уже давно, еще до Беккера. Его умные предки давно поняли, что если людям нужно дать альтернативную реальность, в которой приоритеты расставить по-другому нежели в реальности. А этот эффект могут дать только цифровые технологии! Это ключ ко всеобщему управлению. И вот, этот ключ находится не в тех руках.

Его тревожило то, что проект сильно сбавил с темпе. Хватит ли ему жизни, чтобы воплотить его?

Он спрашивал своих духов-покровителей, сколько он проживет, они отвечали уклончиво. Они убеждали его продолжать работу в области генетики. Да, он бросал громадные средства, чтобы все лаборатории работали. Генетика может сделать верных слуг. А может продлить ему годы.

Все, кто когда-то давно в школе осмелился поднять на него руку были уже давно мертвы. Он очень хорошо помнил ужасный момент в своей жизни — его уговорили поучаствовать в обычной. студенческой игре. Раздели до пояса и привязали к кровати. А потом стали понарошку хлестать веревками. Однако игра быстро закончилась и кто-то из детей стал стегать его со всей силы. На коже оставались глубокие раны. Детям понравилось и вот уже с десяток балбесов били его со всей силы. Он запомнил каждого. И все они теперь кормят землю.

Он понимал, что воспитательная система издевательством провоцирует злость, без которой ты ничего не добьешься. Эта методика увенчалась успехом. Он достиг статуса неприкасаемого, обладателя мировых сокровищ, карателя непокорных… В нем проснулись сильные желания, заложенные в аристократическом роде, доминировать, владеть, грызть, царапать, истреблять, убивать…

Он порой заходился в какой-то безумной пляске, возбуждаясь от успехов. В этом танце он разил своих недругов, торжествовал и питался их силой, их кровью… И духи пели и плясали с ним…

Ионов тоже смертельно обидел его. Как и те дети. Но Ионов все еще жив… Пока еще жив…

— По оценкам эксперта ботов Ионова может оказаться 30 тысяч агентов. Это так называемые спящие агенты. Они ждут когда Ионов их разбудит. — Докладывал Шваб, лучший помощник.

— Ты понимаешь, какая это сила — 30 тысяч ботов, неотличимых от людей, но имеющих превосходящие человека возможности? Она должна быть под нашим управлением!

Да, это не говоря о тысячах дронов, оснащенных смертоносным оружием, которые не отличить от автомобилей.

Помощник решил заговорить о неприятной новости. С боязнью и трепетом он проговорил:

— Агенты Ионова разоблачили Акимова. Они как-то сняли его настоящий вид на камеру, его сущность, так сказать. Опубликовали это видео в сети.

Председатель свирепел. Это колоссальный удар по всему предприятию! На результатах генетических исследований теперь у него была построена новая стратегия. Что с ней будет? Сейчас эта свора недолюдей, все 8 миллиардов начнут искать друг в друге генетически усовершенствованных особей. И найдут. И это будут лучшие, на кого Беккер рассчитывал!

— Уже вышли наши статьи, где эксперты убеждают, что у Акимова была больная генетика. И что он не является частью проекта. — Попытался успокоить хозяина Шваб.

Беккер же принялся давать указания. Ионова нужно остановить по всем направлениям!

2. Ионов.

Я обнаружил, что картина Поль Сезанна «Гора Сент-Виктуар» продается на аукционе. То ли по ТВ то ли в сети видел короткое сообщение.

Она висела у меня в белом зале. Интересно. А как мои вещи вообще могут появляться на таких продажах?

Для окончательного оформления киностудии моего присутствия в Москве больше не потребовалось. Позвонил тот лысый чиновник из Минкульта, фамилии которого я так и не запомнил. Он сообщил мне, что все оформлено и чтобы я ни о чем не волновался. Мне с Минкультом работать будет приятно. Правда нужно быть честным перед надзорным органом и полностью выполнять закон. А мы это можем! Так что известие я воспринял радостно.

Да. Экспертиза, надзор, советники Министра — это ближайший круг общения, если я буду заниматься кино. Это и контроль бюджетов, это и идеологическая грамотность (неофициальная опция), это и использование кинематографического оружия, взрывчатки, наконец… Всему нужен контроль государства.

С Фондом кино не мешало бы познакомиться, там еще масса людей… Надеюсь, Эйт будет это успешно разруливать…

Я знал так же и то, что в кино-структурах крайне несправедливая оплата — основные труженики живут на 50 тысяч в месяц, в отличии от тех, кто распоряжается производственными бюджетами — это тоже проблема…

— А что с Иваном Андреевичем?

— Он в специализированной больнице. Он очень болен. Кроме того выставлена охрана. И проходили люди из органов…

— Его заберут?

— Думаю, да.

И станет он лабораторной крысой для исследований…

Документы были оформлены дистанционно и очень быстро. Но я все же остался в столице. Не все дела еще были сделаны.

Недалеко от Арбата находился нужный мне клуб, в нем тусовались ребята из кинобизнеса. Надо было прощупать «почву». Чем живут. Ну и найти людей, конечно.

Клуб престижный, репутация супер. Сюда еще нужно было попасть. Конечно на закрытую вечернику вряд ли попадешь. А вот прийти и просто перекусить, при этом большой вероятностью кого-то встретить… вполне реально.

Эйт так подгадал, что я попал на выступление диджея. Снабдил меня пропуском на эту адову тусовку и инструкциями. Конечно здесь будет много детей (от 18-ти до 24-х, я имею ввиду), они разинув рот будут пялиться на «рэйв», а многие придут с той же целью, что и у меня — попасть в кинопромышленность. Но самое основное будет происходить в кулуарах. Вот туда-то мне и надо попасть.

Внутрь мне помог пробраться Эйт, а теперь все зависело от меня. Я присел за стол взяв