И все же это интригует.

Заслуживает дальнейшего изучения.

Не думаю, резко сказал преподобный, словно предвидя наши намерения.

Потом показал многозначительным взглядом, что хочет перекинуться несколькими словами только с нами.

Мы втроем пролетели через крышу в белый каменный дом.

Здесь температура была на несколько градусов ниже, и пахло прелыми листьями и плесенью.

И немножко этим джентльменом.

Мы здесь благодаря благодати, сказал преподобный. Наша способность продолжать так и дальше совсем не гарантирована. Поэтому мы должны беречь силы, ограничивая нашу деятельность только тем, что непосредственно служит главной цели. Мы бы не хотели через нашу избыточную активность выглядеть неблагодарными за таинственное благословение нашей неизбывной способности оставаться здесь и дальше. Да, мы здесь, но неизвестно, надолго ли или по какому специальному постановлению. Не в наших…

Я обратил внимание, что некоторые из многочисленных глаз мистера Бевинса закатывались.

Мистер Воллман, дожидавшийся, когда преподобный спрыгнет с высот своего высокомерия, развлекался тем, что все время клал камень на свой громадный член и смотрел, как тот опускается.

Мы должны позаботиться о себе, сказал преподобный. Делая это, мы защитим и мальчика. Мы не должны открывать уши домыслам, которые будут только будоражить наши надежды. Как нам известно, лишь полная безнадежность приведет его к тому, что он должен сделать. Поэтому ни слова. Договорились?

Мы пробормотали, что согласны.

Ввиду отсутствия необходимой резвости в его (древних) ногах (он пришел сюда уже очень немолодым), преподобный начал вскарабкиваться по одной из стен и вскоре (хотя и не так скоро) исчез за потолком.

После чего я и мистер Бевинс остались внизу вдвоем.

По правде говоря, нам все наскучило, очень наскучило, мы скучали непрерывно.

Каждая ночь была убийственно похожа на предыдущую.

Мы успели посидеть на всех ветках всех деревьев. Многократно перечитали все надписи на камнях. Обошли (пробежали, проползли, пролежали) все дорожки, пересекли вброд все ручьи, приобрели глубокие знания о составе и вкусе четырех разных типов почвы, имеющихся здесь; мы сделали подробнейшие описи всех причесок, костюмов, шпилек для волос, кармашков для часов, подвязок для носков и ремней наших соотечественников; я тысячу раз выслушал историю мистера Воллмана и, боюсь, рассказал ему мою столько же.

Короче говоря, здесь было скучно, и мы радовались любым переменам.

Все новое ценилось, как сокровище, мы жаждали любого приключения, любой шалости.

Мы решили, что не будет особого вреда, если мы совершим маленькое путешествие.

Туда, где сидел джентльмен.

Нам даже не потребовалось говорить преподобному, что мы уходим.

Мы просто ушли… и все.

Всегда испытывали облечение, освобождаясь хоть ненадолго от старого зануды.

Выскочив наружу через переднюю стену, мы с мистером Бевинсом отправились в путь.

Игнорируя брюзгливые возражения преподобного с крыши.

Мы пошли коротким путем через поросшую клевером поляну, занятую семью захворавшими от наводнения членами семьи Палмер, и вскоре добрались до узкой серенькой сланцевой тропинки, которая проходит внизу между Коутсами с одной стороны и Уэмбергом с другой.

Поплелись мимо Федерли, Благословенны умирающие при Свете дня.

Памятник, похожий на шахматную фигуру с вазой наверху, кончающейся чем-то, похожим на сосок.

И двинулись дальше мимо М. Бойдена/Г. Бойдена/Грея/Хеббарда.

В ту небольшую впадину, которая весной покрывается наперстянкой и астрами.

Но теперь напоминала погруженный в сон серый клубок.

Откуда на нас, проходящих мимо, смотрели две сонные зимние птицы.

Птицы не доверяют нашему брату.

Двигаясь трусцой вниз по дальнему склону Норт-Хилла, мы приветствовали Меркеля (его лягнул бык, но он по-прежнему рвался танцевать), Постербелла (увядшего денди, который отчаянно желал, чтобы у него заново отросли волосы, зубы перестали выпадать из десен, а мышцы рук больше не напоминали отвисшие бретельки, и чтобы ему принесли его обеденный костюм, а с ним пузырек духов и букетик цветов — он хотел снова приударять за дамами); мистера и миссис Уэст (пожар без какой-либо явной причины, поскольку они всегда были крайне осторожны с огнем); мистера Дилла (с удовлетворенным видом мямлящего что-то об отличных отметках внука в университете, о том, что он нетерпеливо ожидает его выпуска весной).