– Мы же говорили, чтобы тут не было никаких посетителей!

– Он просто постучался, – попытался оправдаться полицейский.– Я бы не впустил его внутрь.

– Ну так не разрешай ему больше стучать! – буркнул человек инаправился обратно к палате.

Полицейский задержал Мейсона в коридоре.

– Миссис Брил, не отвечайте ни на какие вопросы, пока они невпустят меня внутрь, – дождавшись, пока детектив откроет дверь, прокричалМейсон достаточно громко, чтобы его было слышно в палате.

Дверь захлопнулась.

– Ну и настырный же ты тип, – покачал головой полицейский,сурово взглянув на Мейсона.

– Да нет, я совсем не такой, – улыбнулся тот и предложилофицеру сигарету.

Полицейский сначала помешкал, но потом сигарету все-такивзял. Он закурил и мотнул головой в сторону лифта:

– Давай-ка ты отсюда.

– Я лучше подожду здесь. – Мейсон снова улыбнулся.

– Это ты так думаешь.

– А ты охраняешь палату. Какая тебе разница, что происходитв коридоре?

– Тебе здесь делать нечего.

– Я так не думаю.

Офицер молчал – видимо, обдумывал сложившуюся ситуацию. Изпалаты снова послышались раздраженные крики. Через несколько секунд сержантГолкомб распахнул дверь и рявкнул:

– Ладно, Мейсон, заходите!

Адвокат подмигнул стражу у двери и прошел в палату.

Стенографист сидел за маленьким столиком, приготовившись кзаписям, блокнот лежал перед ним. Ларри Сэмпсон, представитель окружногопрокурора, топтался у кровати, засунув руки в карманы. У окна скучал докторГиффорд. Рядом с ним стояла рыжеволосая кареглазая медсестра довольно пышныхформ. Лицо ее выражало непоколебимую решительность. На кровати, невозмутимовзирая на окружающих, лежала миссис Брил с забинтованной головой. Ее сломаннаянога была подтянута вверх специальным приспособлением с грузом.

– Джентльмены, я повторю еще раз, – заговорил докторГиффорд. – Эти споры нас никуда не приведут. У моей пациентки сильнейшеенервное потрясение. И я не позволю вам вредить ее здоровью, задавая глупыевопросы и попросту издеваясь.

– Бросьте, доктор! – поморщился сержант Голкомб. – Никто надней не издевается.

– Если я только замечу что-нибудь подобное, – предостерегГиффорд, – допрос сразу же прекратится.

Сара Брил улыбнулась Мейсону. Это можно было назвать улыбкойлишь с большой степенью условности, учитывая, что у нее была забинтованаголова, а половина лица распухла и посинела от удара об асфальт.

– Доброе утро, мистер Мейсон, – сказала женщина. – Я хочу,чтобы вы были моим адвокатом.

– Я уже понял.

– Меня обвиняют в убийстве, – продолжала миссис Брил. – И яотказалась делать какие-либо заявления, пока здесь не будет моего адвоката.

– Вы отдаете себе отчет, миссис Брил, – вмешался сержантГолкомб, – что ваш отказ признавать предъявленные вам обвинения…

– Позвольте мне, сержант, – перебил его Ларри Сэмпсон. –Постараюсь объяснить еще раз вам и, уж конечно, мистеру Мейсону, что цель этойбеседы никак не связана с тем, чтобы заставить миссис Брил в чем-либопризнаться. Собранные доказательства уже сами по себе дают нам законноеоснование, чтобы обвинить ее в убийстве первой степени. Но если она сможеткаким-то образом все объяснить, мы снимем обвинение. Мы просто даем ейвозможность избежать огласки и публичного обвинения.

– Чепуха! – ответил Мейсон. – Они всегда так говорят, миссисБрил. Если уж они повесили на вас убийство первой степени, только чудо заставитих от вас отвязаться. А вся эта затея с тем, чтобы якобы дать вам возможностьвсе объяснить, придумана только для того, чтобы заставить вас говорить изагнать в ловушку.

– Если ты и дальше будешь продолжать умничать, то сразу жевылетишь отсюда! – прошипел Голкомб Мейсону, заметив, что Сэмпсон потерял отудивления дар речи.

– Я имею право видеться с клиентом, – спокойно сказаладвокат. – Давать ей советы – это моя работа. И этим-то я как раз и занимаюсь.

– Советуете ей не отвечать на вопросы? – поинтересовалсяСэмпсон.

– Совсем нет. Я просто объяснил суть вашего предложения. Амоя клиентка может делать то, что считает нужным. Тем не менее я считаю своимдолгом предупредить ее, что не следует отвечать ни на какие вопросы. И чтоможно прервать все это, если миссис Брил себя плохо чувствует, и продолжитьпосле того, как она переговорит со мной.

– То есть после того, как вы проинструктируете ее, как надоотвечать, – ехидно заметил сержант Голкомб.

– Я имел в виду только то, что сказал, – отозвался Мейсон.

– Джентльмены, – заговорила миссис Брил, – не будем спорить.Я собираюсь сделать заявление. Я просто хотела, чтобы мой адвокат присутствовалпри этом.

– Так-то лучше, – заулыбался Сэмпсон. – Вы умная женщина ипонимаете, какой вред вам могут нанести имеющиеся доказательства, если выничего им не противопоставите.

– Я абсолютно уверена, что вы не знаете, о чем говорите,когда упоминаете какие-то там доказательства.

– Миссис Брил, я собираюсь быть с вами честным и скажуправду, даже если она покажется вам жестокой. Поверьте, я стараюсь ради вашегоже блага. Когда прошлой ночью вас сбил автомобиль, в вашей сумочке лежалревольвер 38-го калибра. Полиция провела баллистическую экспертизу. Экспертысделали микрофотографии пули, выстреленной из этого револьвера. Потомисследовали пулю, извлеченную из тела Остина Куленса. Ее тоже сфотографировали.Обе пули сравнили под мощным микроскопом, и выяснилось, что это не простоидентичные пули – они были выстрелены из одного и того же оружия. Другимисловами, миссис Брил, Остин Куленс был убит из того револьвера, который прошлойночью нашли в вашей сумочке.

– Молодой человек, – заговорила миссис Брил, сурово взглянувна Сэмпсона. – Вы уверены, что пистолет нашли именно в моей сумочке?

– Абсолютно уверен, – заявил тот. – Сумочка лежала рядом свами на дороге, когда…

– Но это еще не значит, что сумочка принадлежала именно мне,– заметила миссис Брил. – В то время я была без сознания. Вы же не хотитесказать, что я виновата в том, что эту сумочку нашли рядом со мной. Я не знаю,кто ее туда положил.

Мейсон усмехнулся и подмигнул доктору Гиффорду.

– И после этого вы все еще думаете, будто эта женщина не всебе и не может отвечать на вопросы? – злобно пробурчал сержант Голкомб,обращаясь к доктору.

Ларри Сэмпсон немного помедлил, затем направился в уголпалаты и взял со стула кожаную сумочку с ручками в виде двух металлическихколец.