за происходящим. Когда толпа приблизилась к технике, гогот резко смолк, будто всей этой компанией руководил невидимый дирижер.

При виде техники, которая вся уже была выкачена из ангаров и выставлена по нитке в линию, генерал-лейтенант – начальник автослужбы округа – явственно крякнул, и чуть было не сел на землю, но его поддержали. Он мгновенно изменился в лице так, словно бы вместо ожидаемого банкетного зала, со столовым серебром и белоснежными салфетками в виде лебедей, он попал в морг захолустного райцентра на день открытых дверей. Он, задыхаясь, тыкал пальцем в воздух и стенал:

– Полковник Романов! Это что такое? Это что такое, я вас спрашиваю!

Бригадир опешил и явно не понимал, что именно генерал имеет в виду.

Казалось, генерала вот-вот хватит инсульт. Он весь покраснел и уже орал так, что, наверное, даже перепугал до смерти часовых на вышках.

Короче говоря, после сплошного матерного потока в адрес бригадира, а заодно и Раньша, который, к слову сказать, имел к техтерритории такое же отношение как Каспаров к шашкам, а также после очень натуральных обещаний отдать всех, вплоть до бригадного свинаря, под трибунал, стало, наконец, понятно, что произошло. Дело в том, что, оказывается, нельзя наносить камуфляж как вздумается. А нужно взять на складе краски за номером таким-то, таким-то и таким-то, нужно открыть специальный альбом с картами раскраски, найти нужный тип машины, затем, аккуратно по альбому разметить мелками зоны соответствующих цветов, и тогда уж, не менее чем в три слоя наносить. Взору же истинного ценителя армейской живописи, в лице генерала, предстала возмутительная вакханалия. Он чувствовал себя оскорбленным до глубины души, словно Леонардо, которому предложили высказаться о кубистических фантазиях Пикассо. И действительно, ужаснуться было чему. Кое-какие машины, казалось, только что вернулись с поединка в пэйнтбол. Другие были просто выкрашены непонятно чем и явно до первого дождя. Наши установки сверкали свежими разводами сурика, но истинным шедевром была бригадная радиостанция. Серой краски прапорщик Куценко, видимо, так и не нашел, и потому заменил ее белилами, в которые бухнул не то синьку, не то зеленку. Машина напоминала сонный призрак, забывший уйти в небытие с первыми лучами солнца, и при этом сплошь утыканный зелеными точками, размером с теннисный мяч, словно бы намекая, что и призраки тоже – бывает – страдают от ветрянки.

Бригадир стоял бледный и злой. Предстояла серьезная, обстоятельная вечерняя экзекуция, за которой безусловно стоило понаблюдать.

Делегация двинулась вдоль строя машин, которые, впрочем, уже явно никого не интересовали. Через полчаса все мрачные и злые проследовали через мою проходную в обратном направлении, на сей раз, почему-то бросая в нашу сторону короткие злобные взгляды. Вся компания явно двигалась в сторону автопарка. По-видимому, генералу острых ощущений было еще маловато.

– Надо бы предупредить Кучеренко!– подумал я.

Прапорщик Кучеренко, начальник автопарка, был неплохим мужиком. Был он значительно старше меня и уже даже собирался на пенсию. Как-то раз он меня здорово выручил, когда я уже почти что впал в отчаяние, не зная, что делать с аккумуляторами на транспортно-заряжающей машине, которые были умерщвлены корявыми ручками моих бойцов. Проблем с аккумуляторами боялись все до смерти, ибо это то, за что запросто могли содрать три оклада, не особенно вдаваясь в подробности, почему именно они пришли в негодность.

Кучеренко нашелся довольно быстро. Я описал всю картину вкратце, и в ответ в трубке только услышал лишь лаконичное: «Понял!».

Через минуту я увидел грузного прапорщика, несущегося стремглав в направлении автопарка.       Я решил заслать туда Кашубу, дабы разведать обстановку и узнать новости. В этих вопросах он был почти гениален. У него был потрясающий талант, когда нужно становиться незаметным и при этом точно запоминать даже мельчайшие детали. Кашуба двинулся в сторону автопарка и вскоре скрылся за гаражами. Не было его часа два. За это время Пупин, бурча и препираясь, сносно вымыл проходную, и теперь угрюмо ворчал что-то себе под нос, покуривая на крыльце. Я подошел к окну и увидел, как из проезда между гаражами вываливает толпа давешних генералов и полковников. Начальник автослужбы, похоже, уже вышел из себя окончательно. Он что-то орал и время от времени поворачивался и махал костлявым кулаком в сторону бригадира. Тот был спокоен и бледен до синевы, словно висельник. Таким я его еще не видел никогда. Предстояло явно что-то такое, перед чем трубы Страшного суда должны были бы выглядеть обычной репетицией наших «композиторов».

Из-за другого гаража, как ни в чем ни бывало, вышел Кашуба и своей обычной вихляющейся походкой, запустив руки в карманы брюк, двинулся в сторону проходной.

– Ну, чего там? – напал на него первым любопытный Пупин.

– Да ниче-так…– бесцветно ответил Кашуба.

– Ну а все-таки? – настаивал я

– Ну че сказать, товарищ старший лейтенант… Кто-то сегодня отгребет больших пи…лей, – тем же бесцветным тоном ответил Кашуба.

– Ну чего случилось там, ты рассказывать будешь? Или контузить тебя?– нервничал Пупин.

– Это еще кто кого контузит? – невозмутимо парировал Кашуба.

– Ну, так и не тяни, – добавил я.

– Ну, знач так… Сперва генерал все ругался, что там грязь кругом и подъезды не заасфальтированы. Они как раз проходили там, где Мамадов свой ЗИЛ ремонтирует. Прошли, значит, и тут генерал пожарный щит заметил. Он туда, ну, типа проверить, все ли на месте…И…

– Чего? Говори, б…, не тяни, – снова разнервничался неистовый Пупин.

– Ну, и ох@#л конкретно! Клянусь! Он чуть снова на жопу не сел!

– Чего вдруг? – удивился я, – Не хватало чего-то?

– Та нет, всего хватало, но все инструменты, и даже ведро были приколочены к щиту вот такими гвоздями, – Кашуба сперва показал указательный палец, демонстрируя толщину гвоздей, и после развел руки чуть не на полметра, иллюстрируя их длину.

– И так по всем щитам! – подытожил Кашуба. – Генерал орал так, что, наверное, и в городке слышно было. Прапорщик Кучеренко отбивался, как мог, ну типа, это только на смотр, чтоб бойцы не расп…ли, но генералу уже было все по х@ям.

– Чтобы не расп…ли? – орал он – А вы тут на что? Не умеете воспитать личный состав, так ночуйте здесь в автопарке, но чтобы порядок был!

– Кучеренко только кивал и говорил «Так точно!»,-продолжал свой рассказ Кашуба,– а комбриг, наверное, его сегодня того…– Он провел ладонью поперек шеи.

«Да уж…»– подумал я, – «Сегодня точно будет большой, обстоятельный цирк с комическими куплетами и человеческими жертвоприношениями»

– Но это еще не все! – Кашуба сделал таинственную паузу.

– А что еще? – удивился я.

– Когда они обратно шли, то снова прошли мимо машины Мамадова, и он вроде