всё это завертелось вместе с даром колдуна. Часть сущности мага покинула его, вплелась в общую формулу. В какой-то момент показалось что стержень лопнет, не выдержит — но ничего не происходило — он просто потух. Маг осторожно убрал свои руки, откинулся на спинку, сказал тихо:

— Закрывай.

Колдун медленно отодвинулся от стола, прекращая воздействовать своим даром на оружие. Они вместе долго смотрели на кинжал, не решаясь его взять. Обоим казалось, что лезвие и рукоять раскалены до таких температур, которые сожгут их руки почти моментально. Наконец то северянин не выдержал и взял предмет.

Сила сама собой ринулась вперёд, лезвие загорелось белым, дар курсировал из оружия и обратно. Он поднёс лезвие к дереву стола и прикоснулся. Кел вскрикнул и отпрыгнул, еле успев — оружие будто выплюнуло поток. Дерево разрезало и разорвало на части, со стены посыпалась крошка. Глаза колдуна исчезли в белом свете, он не мог оторваться от игрушки. Казалось, что с этим оружием северянин подобен самому Богу. И только подумав об этом, Ард бросил кинжал на пол. Закрыл глаза, вспомнив имя Адона, вздохнул тяжело.

Теперь к оружию подошёл маг, поднял его и ощутил, как магическая энергия ринулась вперёд. Он сделал почти невозможно — ручной источник с активацией. Внутренний стержень изменён, и когда кто-то берёт клинок за рукоять — он словно становится продолжением энергоскелета. Запускается реакция и начинается выброс энергии, которая курсирует по закрытому циклу. Только вот силу что он вырабатывает, использовать можно лишь для разрушения — никаких внешних выбросов. Кажется, именно такие мечи создавали древние артефакторы для стражей.

— Мне нужны бумаги, много бумаг — я опишу, но не всё. — начал говорить Кел, понимая, что всё получилось: — И мне нужен небесный металл, много. — он согнулся и закашлялся, когда закончил, продолжил: — Такое оружие будет только у вас. На всякий случай.

— Но… — начал было Ард.

— Для остальных… Проще… Что-то попроще… — маг положил кинжал на небольшой выступ в стене. — Такое — слишком опасно.

— Значит мы не примем его. — покачал головой колдун.

— Опасно для магов, они смогут превратить эти мечи в источники — рано или поздно разберутся. Нельзя повторять ошибки, хватит, они не смогли закончить то, что хотели — ты даже не представляешь, что удумал наш Круг. Построить барьер, надо же… — маг запнулся, прокашлялся, уселся на холодный каменный пол. — А источников с этого мира хватит, он больше не выдержит. А вам в самый раз… Вам в самый раз…

Казалось, что Кел заснул, глаза закрылись, дыхание наконец то выровнялось. Слышался несильный, но неприятный хрип. Ард хотел было подойти, вынести его в соседнюю кузню — там были лежанка и очаг. Отверженному стало бы гораздо легче рядом с огнём, так уже было. Но мужчина вдруг открыл глаза, сглотнул с трудом. Снял с пояса фляжку и отхлебнул. Посмотрел на колдуна, сказал тихо.

— На могиле пусть будет два имени — новое и настоящее. — он снова отхлебнул, попросил: — Вы возводите храм, кажется Анстуг, высоко, прямо на скалах. Развей меня над морем, сделай это.

— Если буду жив. — колдун устало сел рядом с мужчиной, повторил тихо: — Тебя не забудут, Кел. Мы уже пишем летопись — ты там будешь, и то, что ты сделал — будет. Я обещаю, что сегодня же внесу нужные записи…

— Имя…

— Имя будет новым, но тебя не забудут.

Он взял у мага фляжку, сам немного отпил, заразиться не боялся — Ард уже переболел. Колдун думал о том, что наконец то увидел стержень — теперь он сам сможет изменять мечи, которые куёт. Теперь он сам может делать их для всех носителей дара. Конечно, не такие мощные как тот кинжал, но это будет совсем другое оружие. Он вопросительно посмотрел на мага, тот открыл глаза, сказал тихо и твёрдо:

— Неси бумаги, потом оружие — у нас мало време…

Принц снова закашлялся. Северянину показалось что он сидит рядом с печкой — самой настоящей, растопленной. Ему было жалко друга, но времени и правда оставалось всё меньше. А ведь ещё предстояло сделать тринадцать клинков для всех глав кланов. Они сейчас лично возглавляют оборону каждого участка границы, и такое оружие будет сильным подспорьем. Так что нужно чтобы Кел успел всё записать, а пленные маги у них есть. Достаточно умных и сильных, чтобы они всё поняли.

— Тебя не забудут. — повторил северянин, вставая и уходя.

Принц научил его обрабатывать странный металл, что раньше казался почти бесполезным. Кел подарил им всем очень сильное оружие. Колдун понял, как увековечить имя друга. Он знал как назовёт то, что получалось после обработки железной руды даром.

— Келемит… Келемит… Келемит… — шептал Ард, поднимаясь, чтобы не забыть и записать.

Глава 6

— Тошка, ты чего, а?! — получил удар по щеке.

Посмотрел на свою подругу, вспоминая себя, сфокусировал зрение и потрогал горящую щёку. Она, кажется, хотела ударить ещё раз, но я вовремя перехватил руку Лиски. Дай волю девушке — она ещё и даром меня шарахнет, чтобы в чувство привести. Покачал головой, снова глянул на табличку, провёл ладонью ниже, увидел ещё одну надпись:

«Кел сет Актум, двадцать третий год эпохи завоеваний».

Ещё ниже шла приписка:

«Прости, друг, я не успел».

— Вот где его похоронили. — сказал ей тихо, девушка кивнула грустно.

Кто же не знал Келема Дарующего, имя которого и получил келемит, так похожий на небесный металл из родного для наших предков мира.

Никто не знал откуда он был, из какого королевства, даже внешность почти нигде не описана толком. Осталось лишь имя, которые повторяют по всему миру все кто знает про чудесный метал с Севера.

— Это ведь правда? — спросила девушка.

— Правда. — я кивнул серьёзно, добавил. — Я видел — это он.

Не знаю поняла меня подруга или нет, но это действительно был один из тринадцати отверженных принцев Первой Империи. По-простому — бастард в котором есть кровь императорской семьи. Получалось что он тут лежит больше полутора тысяч лет. Изначально у стены было три подземных этажа, на последнем хоронили то, что оставалось от павших. И его друг выполнил просьбу — написала настоящее имя. Правда вот прах как я понял, так и не развеял — умер, забыл, или ещё что-то — непонятно. Приписку скорее всего делал не тот колдун, видимо попросил кого-то перед смертью. Я почему-то был уверен — она, последняя надпись — касается именно праха.

— Долго я так… Стоял? — спросил девушку, повернувшись.

— Минуту, может две. — она