действительно иногда объясняла девочке отдельные непонятные (то есть давно устаревшие) слова. А вот с прочими языками… впрочем, Вера Андреевна давно уже усвоила некоторые навыки формирования ответов на вопросы, для которых нормальных ответов в общем-то и не было.

– А с другими… французский и английский у нас в гимназии неплохо давали, а итальянский с испанским… В интервенцию кого только к нам на Дальний Восток не заносило! А партизаны почему-то считали, что раз я знаю иностранный язык, то этого достаточно чтобы с любым иностранцев общаться. Так что набралась понемногу, для чтения специальной литературы вроде хватает. А чего не хватает, так в библиотеке и словари есть.

– И вы все эти книги прочитали?!

– Нет конечно, я некоторые проглядываю когда к лекциям готовлюсь, смотрю, что по теме здесь написано. Целиком я только «Органическую химию» Менделеева прочитала, да и то только для того, чтобы знать где в ней про что написано…

– Тогда понятно: книги у вас все же старые, кое-что в них все же устарело изрядно, отсюда и некоторые… не совсем верные вещи вы рассказывали. То есть примеры-то правильные, просто сейчас кое-что давно уже иначе делают… хотя я и не знал, как кое-что в прежние времена производилось. Но я рад, что мне такая целеустремленная ученица встретилась, так что если в чем помощь потребуется, то обращайтесь ко мне без смущения.

– Вы, к сожалению, нужную помощь оказать не сможете: лаборатории в университете прекрасные, и с реактивами довольно неплохо – а вот с оборудованием… дорогое оно, а денег у страны нет… Хотя…

– И что вы замолчали? Все же помощь-то я оказать могу?

– Вы – точно нет. И Вера Синицкая тут ничего сделать не сможет – а вот член комитета комсомола товарищ Старуха… Николай Дмитриевич, я вам, как обещала, на неделе роспись по стадиями синтеза полиакрилата принесу, не уделите пару часов для обсуждения того, что будет необходимо для промышленного синтеза препарата? Мне именно ваше заключение потребуется.

– Не уверены в верности процессов?

– В этом-то я уверена. Но вы – химик известный, у властей большой авторитет имеете. И с вашим заключением мне будет проще все нужное для университета добыть.

– Что добыть? – с некоторой тревогой спросил профессор.

– Нужное химическое оборудование. И не только оборудование… я на неделе все вам предоставлю. К субботе, вы в субботу пару часов для меня выкроить сможете?

Вера чуть позже решила, что с выбором «начальника» ей сильно повезло. Зелинский – сам человек образованный весьма разносторонне – не очень и удивился тому, что какая-то девочка знает несколько языков: он-то и сам почти свободно общался на четырех. На пяти, если русский считать – а знание немецкого и французского он вообще считал «минимальным квалификационным требованием» для людей, всерьез решивших химией заниматься. Поэтому ответом Веры на вопрос о том, как она такие разные книжки читает, он был удовлетворен и больше его не поднимал. Правда, поднял он совсем другой вопрос: летом комиссия ВСНХ объявила конкурс (причем «международный» – хотя из «международа» на него никто в принципе откликнуться не мог) на предмет разработки дешевого способа синтеза каучука. Откликнулись, как чуть позже выяснил Николай Дмитриевич, ленинградцы из «гнезда Фаворского» – но заинтересовало его в этом вовсе не факт того, что «конкуренты обходят». Просто когда он прочитал заявку ленинградцев, он сразу вспомнил слова этой девочки о том, что «из спирта каучук делать будет очень дорого» и какие-то намеки на иные способы производства бутадиена. Но именно намеки, с обещанием «позже показать как правильно» – и теперь он решил, что пока на этот «показ» и посмотреть.

– Вера, вы мне, помнится, обещали показать синтез дивинила из бутана после того, как ы университет поступите. Вам не кажется, что время для этого уже пришло? – задал он вопрос, подойдя к Вере во время очередного «лабораторного семинара». Ему вообще было приятно смотреть, как четко, уверенно и даже как-то «машинально» девочка проводит нужный опыт, а так как она первая во всей лаборатории его завершила и просто сидела в ожидании других студентов, Зелинский подумал, что можно «свободным временем» и воспользоваться.

– Ну, если вы считаете, что время пришло, то значит так оно и есть. Препараты для изготовления катализатора имеются, азот… азот я из воздуха возьму: нам чистота его не важна, главное кислород выжечь и углекислый газ затем убрать. Осталось только найти где-то бутан… А лаборатории где-то бутан имеется?

– А с бутаном как раз у нас плохо.

– Неправильно вы говорите: с бутаном у нас все хорошо, это без бутана плохо. Но и это дело поправимо: я где-то кобальт тут видела…

– Кобальт? Зачем вам кобальт?

– В качестве катализатора. В институте кайзера Вильгельма Фишер и Тропш по слухам получили из светильного газа углеводороды на железном катализаторе, но кобальт в качестве катализатора мне представляется лучшим выбором. А процесс у них описан интересный: там чем выше давление, тем более тяжелые углеводороды синтезируются. Но нам-то тяжелые не нужны, и я тут прикинула, так при шестнадцати-восемнадцати атмосферах можно будет получить бутана где-то в районе десяти-пятнадцати процентов по весу от исходного сырья. А бутан чем хорош: при комнатной температуре он уже при двух атмосферах становится жидкостью, его из продуктов синтеза выделить – вообще раз плюнуть. А всякий там метан с этаном и пропаном можно снова в реактор запихнуть – и получится, что из тонны простого угля мы сделаем полтонны бутана. А когда его дегидрируем, то будет у нас… водород – он легкий, так что практически полтонны бутадиена и получим.

– Из обычного угля?

– Нет, лучше,