Покачав головой, он посмотрел на меня.

– Ты невыносима. – Это звучало не весело, а скорее, как будто он вот-вот потеряет самообладание.

– Из-за нее становится лучше, верно? – поспешно спросила я. – Твоя реакция на то, что я использую свой дар?

Он поджал губы, отпустил меня и без лишних слов толкнул перед собой, чтобы я шла дальше.

При дневном свете я бы, наверное, забеспокоилась, потому что не было никакой страховки, а до верха было метров тридцать, но в темноте я делала один шаг за другим, пока адреналин разливался по моим венам.

Когда я увидела своих родителей такими, какими они были тогда, увидела саму себя, что-то сломалось во мне. Я могла бы оплакивать все те дни и все параллельные миры, которые мы упустили из-за того, что их предал Нерон. Но вместо этого пробудился боевой дух.

Меня не волновало, что раньше поведение Нерона было странным. Меня не волновало, что Марсия была глупой курицей, которая, вероятно, хотела видеть, как я страдаю, потому что она больше не была единственной особенной. На данный момент меня даже не волновало, как Уилл реагировал на нее.

Я была частью Мигмы. Я снова увижу своих родителей и положу конец всему этому безумию с помощью Фоса и его последователей.

Сверху до нас доносились голоса, но я не обратила на них внимания. В этот момент у меня в голове прозвучал другой голос.

Ты не можешь видеть будущее. Никто не может видеть будущее, потому что нет одного будущего.

Люк. Охранника звали Люк. Я ясно увидела его лицо перед собой, когда отчаянно пыталась предложить ему что-нибудь, чтобы он не выдал меня.

Но ты можешь изменить мир.

Он не выдал меня. Он отдал за меня жизнь, когда мы проникли в подземную тюрьму. За то, во что он верил. И он верил, что я могу разрушить систему. Даже не зная меня.

Его смерть не будет напрасной. Я должна позаботиться об этом.

– О чем ты только думала?

Приглушенный голос донесся до нас, и через секунду я почувствовала на своем бедре руку Уилла, которая не дала мне двигаться дальше. Мы почти дошли до конца лестницы, я уже могла различить свет, падавший сверху от дома на поляну.

– У нас был уговор!

Явно мужчина. Ветер и море были слишком шумными, чтобы можно было точнее определить голос.

– Ты же сказал ей тренироваться со мной, разве не так?

Меламарсия. В этом не было никаких сомнений.

– Но не так! Что ты ей сказала? Мы должны быть осторожны, мы…

Фраза резко оборвалась, и послышался тихий шорох.

В следующее мгновение лицо Марсии появилось надо мной. Ее мокрые волосы падали вперед спутанными локонами, и она выглядела так, словно только что провела фотосессию на пляже, а не почти смертельное погружение в ледяную воду. Она закатила глаза, встала на колени и протянула мне руку.

Я смотрела на нее в недоумении, пока она не схватила меня за руку и молча не помогла подняться по лестнице. Уиллу она тоже протянула руку, но он пронзил ее взглядом, уперся обеими ладонями в траву и приподнялся.

– Киана!

Я обернулась. Фос стоял рядом с домом. Он оглядел меня с ног до головы, нахмурив брови.

– Все в порядке?

– Нет, ничего не в порядке, – прошипел Уилл, выпрямившись и теперь встав передо мной. – Она не ела бог знает сколько времени и уже дважды использовала сегодня свой дар. Она полностью истощена и нуждается в отдыхе.

Я откашлялась. Было приятно, что Уилл снова реагировал так же, как и раньше, но я все равно не позволю себя опекать.

– Все в порядке, – сказала я, обращаясь к Фосу. – Мне просто нужен перерыв. И может быть, хотя бы одна ночь сна.

Старейшина тут же кивнул и бросил на Марсию осуждающий взгляд.

– Нет проблем, Уильям. И ты можешь спать сегодня ночью здесь, в доме.

Марсия распахнула глаза и собралась было что-то возразить, но Фос не дал ей ничего сказать.

– Дария рассказала мне, что ты сегодня пережила. Полагаю, Нерон оставит вас в покое на следующие несколько часов. – Он махнул рукой в сторону дома. – На сегодня достаточно. Завтра мы обсудим все остальное. – Затем он повернулся к Марсии. – А ты пойдешь со мной, – сказал он ледяным голосом.

Казалось, она вот-вот взорвется. Однако больше она не проронила ни слова.

Мы с Уиллом смотрели им вслед, пока они не слились с темнотой. Его лицо было гладкой маской.

– Тебе плохо? – спросила я. – Потому что она уходит?

Он покачал головой и переплел наши пальцы.

– Все в порядке. Потому что ты здесь.

* * *

Нас ждал пир. Свежие фрукты и овощи, различные сыры и хлеб были разложены на нескольких подносах золотистого цвета, к которым прилагался дымящийся чай. Не знаю, откуда у них такие обильные запасы, но в тот момент моя благодарность была безгранична. После того как мы с Уиллом переоделись, я набросилась на еду, как будто не ела не несколько часов, а несколько дней.

Уилл сел за стол напротив меня и тоже откусил несколько кусочков, но с гораздо меньшим энтузиазмом, чем я. В основном он, похоже, наслаждался моим аппетитом. Пока я набивала себя камамбером и райским мягким багетом, виноградом и сливочным йогуртом, я рассказывала, что произошло. Я не упустила ни одной детали. Мне было приятно видеть реакцию на лице Уилла, было приятно наполнять далекую пустоту в его глазах эмоциями с каждой новой порцией информации.

– Я чувствую себя таким глупым, – прошипел он, сжимая чашку. – Потому что я всегда доверял ему.

– Но ведь на самом деле ты не доверял Нерону, не так ли? – ответила я. – Ты делал только то, что нужно было делать, чтобы выжить в этом городе.

Он потер переносицу указательным и большим пальцами и тихо вздохнул.

– Как ты думаешь, почему он признался тебе, что солгал?

Я пожала плечами.

– Не знаю, что происходит в его больном мозгу. Я не собираюсь верить ни единому слову, которое исходит из его уст.

Уилл ничего не ответил. Он подождал, пока я поем, затем поднялся и начал убирать остатки в холодильник. Я хотела помочь ему, но он только устало посмотрел на меня и покачал головой.

– Поднимайся наверх. Я приготовил для тебя горячую ванну.

Я повиновалась, хотя страх, что он может уйти в любой момент и оставить меня здесь одну, душил мое горло. Деревянные ступеньки скрипели под моими ботинками, когда я поднималась по лестнице. Все было светлым и минималистичным. Белые книжные полки и бежевые тканые ковры, никаких фотографий, вместо них – символы элементов, снова и снова переплетающиеся между собой. Символ смешения. Символ Мигмы.

Я нашла ванную комнату, которая была вдвое больше нашей, но в ней не было зеркала. Взяла большое полотенце с запахом сандалового дерева, разделась и забралась в ванну, где меня ждала горячая вода и горы пены. На несколько минут мне удалось закрыть глаза и расслабить конечности, но затем мучительные воспоминания вернулись. Я под водой. В ванне. В море. В пламени в центре Пиро. На больничной койке.