– С чего ты взяла?

Я мрачно посмотрела на нее.

– Значит, это неправда?

– Мы можем видеть альтернативные реальности и портить погоду, но мы не ведьмы, – сказала она, злобно хихикая.

– Тогда в чем же на самом деле заключается опьянение? – настаивала я. Меня не провести ее высокомерным видом.

– Бедные, слабые одаренные сходят с ума, используя свои дар друг перед другом, – сказала она, пожав плечами. – Это все.

Почему я вообще должна тебе верить?

– Значит, если другие одаренные будут рядом, когда я использую свой дар, они тоже сойдут с ума?

Она обнажила ряд сверкающих белых зубов.

– Что-то вроде того. И погода испортится.

Лихорадочно повторяя последние несколько раз в голове, я отвела взгляд от нее и уставилась на спокойное море и огненный шар на горизонте, который поднимался все выше и выше.

Когда я использовала свой дар, обычно рядом был Уилл. Мой инвент.

Только избранные страдают от опьянения. Их естественные защитники и простые смертные невосприимчивы к этому эффекту.

Уилл и два парня на заправке, и снова Уилл… всегда только Уилл… В центре Пиро никого, кроме меня, не было, когда я использовала свой дар.

Не знаю, работает ли все это, если одаренные пришли после того, как дар сработал. Затем снова Уилл, затем Нерон и, наконец, Марсия.

– А как насчет нас? – спросила я и снова посмотрела на нее. – Мы тоже сходим с ума, когда используем наш дар друг перед другом?

Ее глаза вспыхнули.

– Я кажусь тебе сумасшедшей?

О, ты не хочешь, чтобы я честно отвечала на этот вопрос.

– Мы не так слабы, как другие одаренные, – продолжила она. – Опьянение не может причинить нам вреда. Фос говорит, что мы идеальны. Лучшие одаренные. Дары других людей – всего лишь бледная имитация.

Я кивнула, хотя, наверное, была бы признательна, если бы у меня был «всего лишь» дар обычного одаренного.

– А как же старейшины? Они пострадали от опьянения? Ты использовала свой дар перед Фосом?

Ее взгляд потемнел.

– Один раз. Тогда я был младше и понятия не имела обо всем этом.

– Значит, для него это тоже опасно?

Нерон сказал прошлой ночью, что не уверен, действительно ли опьянение когда-либо овладевало им. Было ли это правдой? Означало ли это, что они с Гайей просто никогда не использовали свои дары друг перед другом? А что насчет моих родителей?

– Мы не хотим, чтобы дошло до этого, – внезапно резко сказала Марсия. Что-то подсказывало мне, что я попала в больное место, что за этим стояло нечто большее, но она не была готова говорить об этом. Просто мне очень хотелось знать, как именно проявляется опьянение.

– Я использовала свой дар перед Нероном.

Эмоция, которую я не могла назвать, вспыхнула в ее глазах.

– И? – скучающе спросила она. Слишком скучающе. Ее тело внезапно напряглось.

– Ничего из ряда вон выходящего не произошло. – Это была наглая ложь. Но пока я не выясню, что означает это другое определение опьянения, черта с два я доверюсь ей.

Она пробормотала что-то непонятное, затем одним махом опрокинула остаток своего кофе, прежде чем нагнуться и поставить чашку на влажную от росы траву. Не глядя на меня, она протянула руку в мою сторону. Я тоже допила свой кофе и слегка нерешительно сунула ей в руку чашку. Что она задумала?

– Ты всего лишь второго сорта, знаешь ли. – Она снова выпрямилась и встала вплотную ко мне. – Независимо от того, сколько ты практикуешься, ты никогда не достигнешь моего уровня.

Я подавила стон. К настоящему времени я приобрела достаточный опыт общения с людьми, которые относились ко мне с враждебностью, потому что они чувствовали угрозу по какой-то непонятной мне причине.

– Что, если я никогда не захочу достичь твоего уровня? – ответила я так спокойно, как только могла. Конечно, мне было интересно узнать, в чем заключается мой дар, но в основном хотела найти способ освободить своих родителей и отца Уилла, а также убедить одаренных Тессаректа в том, что им всем годами промывали мозги.

Я хотела быть свободной. Я хотела жить. Мой глупый дар был средством достижения цели.

Марсия только фыркнула, прежде чем сделать еще один шаг ко мне. Мы были всего лишь на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Ее сладковатый запах окутал меня.

– И Уильям… Он все еще сопротивляется, но у него нет шансов, это должно быть тебе известно. Я видела будущее. – Она постучала себя по виску и улыбнулась невыносимо нежной улыбкой. – Его сопротивление рухнет, и не имеет значения, что он сначала познакомился с тобой. Он всегда будет привязан ко мне, и его чувство долга будет становиться все сильнее и сильнее.

О’кей. Вот и все. Она могла, когда хотела, говорить о том, что она лучше, сильнее и великолепнее меня, но это зашло слишком далеко.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – рявкнула я. – Мне наплевать, какая сверхъестественная связь у него с кем-либо из нас, он тебе ничего не должен, и ты оставишь его в покое или пожалеешь об этом.

Ее ухмылка стала шире.

– Ты ревнуешь, потому что я ему нравлюсь? Потому что ты больше не единственная, к кому он прикован навсегда?

Я рассмеялась.

– Моя ревность – это самая маленькая проблема. Я была бы рада, если бы он больше не был моим инвентом, ты понимаешь это? Ты не представляешь, сколько раз я хотела, чтобы я не была связана с ним таким образом.

На самом деле было неразумно говорить ей об этом, но я не могла больше сдерживаться, слова вырывались и жили собственной жизнью.

– Уилл достаточно натерпелся в своей жизни паршивого, и я больше не позволю тебе причинять ему вред. Он заслуживает спокойствия. Он рожден не для тебя и не для меня, как и другие инвенты живут не только своими одаренными. Это абсолютный бред!

– Ты явно выросла не в этом мире, – язвительно сказала она. – Есть тот, кто предвосхищает любое твое желание, кто всегда рядом с тобой и никогда не покинет тебя. Зачем все усложнять? Просто прими это. Наслаждайся. Жизнь достаточно дерьмовая, и мы можем умереть в любой момент.

Я стиснула зубы и сжала руки в кулаки.

– Я никогда не соглашусь с тем, что есть люди, которые думают, что они лучше только потому, что они родились с очень хорошими генами. Чистое совпадение, что мы полукровки, в другой жизни мы тоже могли бы быть инвентами. Хотела бы ты, чтобы с тобой обращались как с неполноценной только потому, что ты родилась не в той семье?

В тот момент, когда я произнесла эти слова и увидела ее взгляд, я поняла, что только что сказала.

Она презрительно фыркнула.