Стали кружить, вымотались, а дороги найти не могут. Жажда подступила, которая сильнее голода. Корзины и котомки с грибами руки оттягивают, спина болит, ноги гудят. А вскоре совсем темно сделалось.

– Так и пришлось в лесу ночевать, представляете? – говорила Вера.

Спать не спали, так и пялились в темноту, прислушивались. Ни спичек, чтобы костер развести, ни одеяла. А ночи в августе холодные уже! Прижались один к другому, протряслись, промучились всю ночь. Едва рассвело, снова пошли.

– И что же, весь день бродили? – посочувствовал Пал Палыч.

– Весь, – сокрушенно подтвердила Вера.

Это был самый кошмарный день в ее жизни. Лес напирал – никакого просвета, тело болело, от голода и жажды в голове мутилось. Несколько раз порывались грибы бросить, но жалко было, не хотелось оставлять свою добычу жадному, жестокому лесу.

Однако в итоге, когда стало видно, что солнце снова собралось садиться, Семен закричал в сердцах, неизвестно к кому обращаясь:

– Пропади они пропадом, грибы эти! Забери ты их, нас только выпусти!

– Лучше бы мы все по-людски, – подхватила Вера, – утром пошли, а если захотел кто с нами, так и на здоровье. Всем бы хватило, а теперь лишь бы самим живыми уйти!

Вера заплакала. Они поставили корзины, ведро и сумки под елку. Побрели дальше.

– Будто жертву принесли, подношение сделали, – сказал Семен. – Не поверите: минут через двадцать просвет увидели. Озеро! И на вас вышли, к берегу.

– Почему не поверю? Поверю, – ответил Пал Палыч. Он уже собрал вещи и был готов отправиться в путь. – Непростые у нас места. Повезло вам, что не совсем потерялись, не с концами. Отпустил вас хозяин леса, сжалился. А мог и не выпустить. – Пал Палыч помолчал и прибавил: – У меня машина примерно в километре. Отвезу вас к вашей базе.

– Пал Палыч, миленький, а мы вам… – всплеснула руками Вера, чуть не рыдая от радости.

– Не надо ничего, – отмахнулся старик. – Жизнь-то ведь какая? Сегодня я вам помогу, а завтра, глядишь, мне кто поможет.

До старенькой «копейки» Пал Палыча добрались быстро. Он ее всегда в одном и том же месте оставлял. Вид у машины был такой, что, кажется, нипочем не заведется, но только заводилась и бегала резво, как молодая.

– Вы сказали, места особые, – робко проговорила Вера. – А что, бывало, терялись люди?

– Бывало, – вздохнул старик. – Вот, к примеру, Яша, сосед мой. Тоже любил порыбачить на Лесном, как я. Лодка у него была, он на ней заплывал на середину, оттуда и удил. А еще выпить любил, часто оставлял после себя мусор. Говорил я ему, что нехорошо это, не гоже в лесу мусорить и пьянствовать. Лес ведь – как храм! Яша не слушал. И вот один раз отправился на озеро. Назавтра день рождения у него, юбилей. Говорит жене, мол, рыбы привезу! Ага, привез… Не вернулся ни в тот день, ни к юбилею. На озеро точно приехал, лодка с вещами на середине обнаружилась. Милиция была, все окрестности облазили, с собаками искали. Водолазы дно обшарили. Нету. Был человек – нет человека. Как сквозь землю! У нас в деревне говорят, дескать, хозяин леса забрал. Тридцать лет прошло, так и не нашли.

Незадачливые грибники покачали головами, поцокали языками. Машина, покряхтывая, покатила по лесной дороге. Вере думалось: «Как же здорово ехать, а не идти, скоро они будут на месте, смогут выспаться». Про хозяина леса уже не верилось, собственное спасение стало казаться счастливой случайностью, а тому же соседу Пал Палыча, Яше, просто не повезло.

Но, как оказалось, у истории было продолжение.

– Никто в деревне больше про Яшу не слыхал. А мне довелось увидеть.

– Что? – хором спросили грибники с заднего сиденья.

Пал Палыч будто и не слышал.

– Страшное дело… Я никому про то не говорил, даже жене, чтобы не пугать понапрасну. Вам скажу. Поверите ли – дело ваше.

Супруги напряженно слушали.

– Около года прошло, как Яша пропал. Я вот так же на рыбалку приехал. Не успел еще разложиться, смотрю: чернеет что-то на берегу, возле камышей, вдалеке. Пригляделся: мать честная, вроде человек лежит! Я к нему. Почему-то сразу на Яшу подумалось. Ближе подхожу – Яша и есть! Я бегом припустил, зову его по имени, мол, все тебя ищут, а ты что же, что случилось-то с тобой? – Пал Палыч помолчал. – Пару шагов до него не дошел, гляжу, а Яшка-то извернулся весь, как змея водяная, тело у него длинное, гибкое, а ног вовсе нет. Я замер как примороженный, словно в землю меня вкопали. Ни пошевелиться, ни слова сказать не могу. А Яша смотрит на меня лукаво, рот раскрыл широко и смеется, прям заливается. Понял я уже, что никакой это не Яша. То есть, может, прежде Яшкой и был, а теперь… Я прикрыл глаза, страшно стало. А как открыл, гляжу: лица у твари нет, один рот оскаленный, а в нем зубищи острые, в два ряда. Я заорал, а тварь поползла к воде. Шустро так, изгибается ужом и хохочет. Как ушел с берега, как до дому добрался, не помню. Два дня из дома не выходил. На озеро не ездил долго-долго. Потом ничего, свыкся как-то, успокоился.

– А что же это с Яшей стало? – сипло спросил Семен.

– Я слышал от стариков, если кого хозяин леса, леший то бишь, заберет, тот не помирает, а превращается в жуткое существо. И лешему до скончания веков служит. Яшка вот стал хохотуном. Такие возле лесных озер живут. На брюхе ползают, детишек пугают. Если ребенок заикаться, заговариваться начал, это его хохотун напугал, потому малых детей одних нельзя у воды оставлять.

Вера и Семен не знали, что сказать. Лес за окнами машины снова стал казаться зловещим, враждебным. Вера подумала, что с тихой охотой, пожалуй, покончено. Бог с ними, с грибами, когда такие страсти на белом свете бывают.

– Или еще случай был. Тоже в наших краях. Соседка померла, внук у нее в городе жил, приехал с друзьями после похорон наследство принимать. Четверо их было: внук Саня, друг его и две девушки с ними. В доме посмотрели, порылись, пошуровали, в огороде покопались, а после решили на озеро поехать. Я потом с Саней, с внуком, говорил. Рассказал он, что ехали они этой самой дорогой, по которой мы сейчас с вами едем. Тут развилка была, вы, может, внимания не обратили. Сане люди говорили, мол, не сворачивай туда, не стоит. А он не послушал. Молодые, глупые…

– А что там, что за дорога? – опасливо спросила Вера, покосившись на окно автомобиля.

– Саня так рассказывал. Как свернули они туда, потемнело и туман опустился.