Отношения пар Ливия — Дженис / Тони — Джуниор наполнены черным юмором и тонкими психологическими манипуляциями. Между Тони и Джуниором уже не остается любви: племянник сообщает присматривающему за его дядей Бобби Баккальери (Стивен Ширрипа[91]), последнему верному Джуниору человеку, что сократит доход дяди до «минимального уровня». Однако в Тони достаточно семейного инстинкта самосохранения, чтобы заказать исчезновение директора «Грин Гроув», готового рассказать о том, что Тони был готов задушить Ливию на основе информации, которую бы он не получил без помощи Джуниора. Джуниор — коварный и обидчивый человек, но все же он остается единственным братом его отца, а кадр, на котором Тони выносит Джуниора, как ребенка на руках из его собственного дома (после падения в ванной), отражает их первобытную кровную связь[92]. Просьба Джуниора к Тони «помириться с матерью» мотивирована не только желанием объединить семью перед судом, но также и искренним стремлением устроить для Тони и Ливии «воссоединение матери и ребенка», о котором обкуренная Дженис поет по пути домой из «Грин Гроув».

В сценах с участием Дженис и Ливии намешаны ложь, откровенные признания и искренность. Ливия идеализирует своего умершего мужа, но иногда сквозь идеализацию прорывается истина, глубоко ранившая даже ее, хладнокровного манипулятора. Ливия была замужем за вспыльчивым гангстером. «Ты серьезно думаешь, что мне было легко? — спрашивает Ливия у Дженис. — Ты не знаешь, каким человеком был твой отец. Никто не знает. Никто не знает, через что мне пришлось пройти». Однако в конце концов она все же возвращается к обиде на Тони за то, что он ее бросил: «Одно я могу сказать точно: если бы он увидел меня сейчас, он бы этого не пережил».

В сценах с Ливией Дженис почти способна вызвать трогательные чувства. Она искренне желает воссоединения с матерью, хоть и видит в галлюцинациях падение Ливии с лестницы после того, как та процитировала «Поцелуй смерти»[93]. Однако, как и другие герои, она не может понять, почему воссоединение невозможно. «Клан Сопрано» — безостановочный парад эгоцентричных чудаков, убежденных в том, что они единственные, кто видит себя и мир под правильным углом. «Она ведь настоящая эгоистка, понимаешь? — говорит Дженис о матери. — Я, я, я». Лицемерие проявляется и в сцене, где Тони издевается над лишним весом Бобби[94]. «Жирный урод, — говорит Бобби после того, как Тони уходит, — тебе стоит иногда смотреться в зеркало, говнюк черствый». Ливия говорит Кармеле, что, как ей кажется, она «неплохо» вырастила двух своих детей из трех. Кармела отвечает: «Они все… Несчастны».

Идея смены поколения появляется в сценарии еще и на уровне дополнительной сюжетной линии, которая соединяет Семью Сопрано и профсоюзы северного Нью-Джерси. Здесь появляются два афроамериканских активиста, преподобные Херман Джеймс-младший (Грегалан Уильямс[95]) и Старший (Билл Коббс[96]). Сцены с участием двух Джеймсов добавляют еще больше красок в сложную картину взаимоотношений итало-американцев и афроамериканцев. Гангстеры, чьи родственники прибыли из Италии, часто примеряют роль жертвы: мэйнстрим-культура их демонизирует, при этом не гнушаясь апроприации. При том что они сами отпускают расистские комментарии без всякой цензуры; передают черным преступникам незаконные поручения, включая убийства, и ругают их за некомпетентность. Такие отношения можно было бы назвать симбиозом, если бы у обоих групп было одинаковое количество социальных и экономических ресурсов, однако это не так. Опыт иммигрантов из Европы отличается от опыта потомков рабов по многим причинам, начиная с того неудобного факта, что итало-американцы (в том числе и связанные с мафией евреи вроде Хэша, а также иммигранты из бывшего СССР вроде Ирины) могут пользоваться статусом белых, чтобы получить в Америке преимущество, а черные не могут (возвращаясь к теме с репарациями из серии «Хит есть хит»).

Расовое напряжение эпизода вплетено в более широкую историю о родителях и детях и о том, как дается и берется власть. Фраза старшего Джеймса «Никогда не стоит недооценивать стремление мужчины быть свободным» — это отсылка к Библии, которая осмысляется как с политической, так и с расовой точки зрения. И вкрадчивую речь Коббса, и конфликтный, но при этом почтительный ответ Гандольфини довольно трудно припомнить в конце, когда младший Джеймс говорит Тони о своем недавно ушедшем отце, и они оба тревожатся о будущем. Младший Джеймс продался — он стравливает две соперничающих группы в собственных интересах, в то время как агент Липари диктует Пусси, что делать, и все это придает сцене легкую элегическую нотку. Как почти все остальные, эти двое — рабы денег. Если они с Тони — это типичные представители власти, то будущее будет столь же ужасным, как и настоящее.

Сценарист: Фрэнк Рензулли

Режиссер: Ли Тамахори

Старая закалка

«Последствия обязательно будут». — Кармела

«Я, б…, поскакала» (Toodle-Fucking-Oo) — это первый по-настоящему страшный эпизод второго сезона. Здесь впервые появляется Ричи Април (Дэвид Провэл[97]), брат босса семьи Ди Мео, покойного Джеки Априла Младшего. Он пытается возобновить роман со своей старой пассией Дженис[98]. «неопытным новичком» (слова Тони). Все время зрителя не покидает ощущение, что порядок слишком хрупок, и в любую секунду мир может погрузиться в хаос.