— Да уж, мне такой чести больше не надо, — хмыкнула Марша, а мы засмеялись её выражению лица, будто лимон съела, да еще и гнилой.

Приведя женщину к ней домой, я помогла ей привести себя в порядок. А Б атя приготовил вкусный травяной чай. Пока они пили его вместе, я сбегала за Мордусом.

Войдя к Марше в дом, прошептала зверю:

— Тут был чужой, попробуй взять след.

Мордус втянул воздух носом и потом рыкнул:

— Рхгав.

Дальше пошел по дому, обнюхивая каждый угол. Все собравшиеся удивленно следили за зверем, не понимая, что он делает.

— Не обращайте внимания, — сказала я, весело махнув в его сторону рукой, — просто ищет новые запахи.

— Для чего он их ищет? — спросил настороженно Таврус.

— Откуда я знаю, — пожала плечами, — у собак так принято, наверно.

Больше к этому вопросу не возвращались. Когда разговоры были закончены и Марша пожелала отдохнуть, мы оставили её, выходя из дома.

— Ну что ж, страшное позади, можно перевести дух, — заявил Батя. Он выглядел неважно, видимо, перенервничал за день.

— Таврус, проводи Батю домой, — попросила мага, — а я с Мордусом прогуляюсь немного.

— Пойдешь к скалам? — ехидно спросил Таврус.

Бросила на него возмущённый взгляд.

— Не собиралась, но даже если и так, тебе какое дело? — спросила его с вызовом.

— Прошу вас, не ссорьтесь, — пробормотал старик, поднимая руки, — сынок, проводи меня.

Этим он положил конец нашей дискуссии. Они пошли к дому, а мы с Мордусом — в другую сторону.

Зверь тянул меня к базарной площади, взяв след преступника, что побывал в доме Марши. Дойдя до рынка, Мордус повернул в арку между домами и побежал дальше в проулок. Я следовала за ним, стараясь не отставать. Тут было тихо, две глухие стены образовывали каменный коридор, узкий и грязный. Внутри меня начало зреть чувство опасности, но откуда она исходила, я не могла понять. Выйдя в конце коридора, Мордус остановился возле одной единственной двери, что была неприметна в стене.

— След ведет сюда? — спросила зверя. Он вильнул хвостом и сел, ожидая дальнейших указаний. — Ну давай посмотрим, что тут.

Я осторожно нажала на ручку двери, ожидая, что она заскрипит или окажется запертой, но, как ни странно, дверь легко открылась, не издавая не единого звука. «Интересно, за ней хорошо следят, видимо», — пронеслась мысль в голове. Заглянула осторожно внутрь: было темно и пахло сыростью и плесенью.

— Пойдем посмотрим, — позвала я зверя и уже хотела войти, но Мордус, схватив меня за юбку, остановил, рыча, — ты чего, там опасно?

Мой питомец зарычал предупреждающе:

— Рхгав вав.

Я погладила его по голове и прошептала:

— Не бойся, я же ведьма. Если что, прокляну.

И улыбнувшись, вошла в дом. Как только оказалась в темноте, мой затылок прострелило болью, от этого в глазах заплясали радужные круги, и я стала оседать, понимая, что теряю сознание. Услышала сначала рычание, а потом скулеж Мордуса перед тем, как погрузиться в темноту сознания.

Л Л Л Л

Очнулась от сильной головной боли и сильной жажды. Как только втянула воздух, в нос ударил спертый запах гнили. С трудом открыла глаза и уставилась в грязно-серый потолок, покрытый черными пятнами плесени.

«Где я?» — пришла первая мысль, заставляя голову болеть еще сильнее. Осторожно повернулась в сторону, осматривая помещение. Это была тюрьма, вместо стен по бокам высились решётки. Паника начала пробиваться в еще затуманенное сознание. Как я тут очутилась? Где моя собака?

Попыталась сесть, но головокружение не позволило подняться с пола. Движения доставляли нестерпимую боль, отчего я вновь зажмурилась, пытаясь прийти в норму. Не знаю, сколько времени так пролежала, но в следующий раз распахнув глаза, почувствовала, что боль отступает. Вновь попыталась сесть, на этот раз успешно, цепляясь за железные прутья.

Осмотрелась: я находилась в каменной клетке. Наружная стена с маленьким окном в самом верху, а по бокам — железные решетки вместо стен. Темнота мрачной паутиной покрывала всё помещение, и только из окошка пробивался тусклый сноп света.

Ощущение было жуткое, страх липкими пальцами сжал сердце, заставляя тяжело дышать. Отвлек меня от нахлынувшей паники скулеж в дальнем углу. Повернула голову на звук.

— Мордус, это ты? — спросила тихо, прислушиваясь. Вновь из другой камеры раздался скулеж. — Ох, миленький, потерпи, я сейчас.

Попыталась подняться, но ноги подкашивались и во всем теле разлилась слабость. Пришлось встать на карачки и, засунув подол юбки за пояс, ползти к другой стороне решетки, сбивая колени в кровь. Добравшись, села рядом и, протянув руку через прутья, нащупала теплую шкуру зверя.

— Что с тобой, мой родной? — прошептала ему ласково, пытаясь ощупать всё, до чего могла дотянуться.

Где-то на середине бока животного почувствовала липкую жижу. Отдернув руку, поднесла её к глазам. Это была кровь, еще теплая.

— Ты ранен! — воскликнула испуганно. — Сейчас, потерпи.

Вновь положила руку на его рану и попыталась призвать свой дар, но вместо этого мою шею стянуло тугим кольцом, перекрывая воздух. Я захрипела, пытаясь вдохнуть и хватаясь за шею руками. Пальцами нащупала кожаный ошейник, что так сильно сжимал сейчас горло.

«Что это, — еще больше пугаясь, подумала я, — откуда он на мне?» Наконец, ошейник ослабил хватку, давая возможность дышать. «Значит, он призван для блокировки дара, — пронеслась мысль. — И колдовать я не могу, иначе задохнусь». О боги, как помочь теперь зверю? Рана глубокая, раз до сих пор сочится кровью.

Я погладила собаку, успокаивающе шепча:

— Ничего, милый мой, мы что-нибудь придумаем. Сейчас, потерпи чуть-чуть.

Я лихорадочно пыталась сообразить, как помочь Мордусу. Он дышал тяжело, с хрипами, тело то и дело пробивала мелкая дрожь. Задумавшись, остановила руку возле морды пса, перебирая пальчиками по мягкой шерсти, и наткнулась на его рожки, что были скрыты от глаз. Ощупала их осторожно: они подросли и стали похожи на лезвия ножа, такие же плоские и довольно острые.

Мысль пришла неожиданно, я полоснула ладонь руки о рог делая неглубокий, но очень чувствительный надрез, а потом поднесла её к морде зверя, пытаясь сделать так, чтобы кровь попадала на язык. Мордус встрепенулся и начал с жадностью слизывать кровь, будто его мучала жажда. «Да я бы сейчас сама попила», — пронеслась мысль в голове, и я ехидно хмыкнула.

Напоив своего пса кровью, решила, что для эксперимента достаточно. Если поможет — хорошо, а если нет, то мне еще пригодятся силы, а потеря крови не гарантирует этого. Осторожно оторвала от подола кусок ткани и забинтовала руку. Теперь только ждать и надеяться на чудо. Не заметила, как задремала прямо возле решетки, прислонившись к ней головой.