Глава IX

— Даже не верится, что осталось всего три дня, — произнесла я, нежась под мышкой Саши, — Три дня до свадьбы! Обалдеть! — воскликнула я, не веря самой себе. Мы лежали в постели и не могли уснуть.

Саша был не многословен, лишь поддакивал на мои восклицания.

Дзинь!.. Дзинь!.. Тут зазвонил Сашин мобильник.

— Алло, — он поспешил ответить. Немного, послушав собеседника, тревожно поднялся с постели, — Хорошо, я сейчас подъеду, — он тут же без всяких объяснений стал одеваться.

— Куда ты? — я тоже встревожилась.

— Позвонила Пэрис и сказала, что ей очень плохо, — произнес он, натягивая рубашку.

— Пусть вызовет скорую, — недовольно ответила.

— Даже по голосу слышно, что с ней что-то не так, — продолжал он, не замечая моего недовольства, — Ты же знаешь, как долго может скорая не приезжать. А я на машине.

— Ты никуда не поедешь! — я резко вскочила с постели.

— Но… — осекся он, увидев мою реакцию, — А если, что-то серьезное?

— Пусть вызовет врача! — воскликнула я, — Ты же не доктор! Чем ты ей поможешь?!

— Она не доверяет чужим, — немного помешкав, ответил он, — Я узнаю, что у нее стряслось, и тут же приеду обратно, — наперекор сказал он, застегивая ремень на джинсах.

— Хорошо, я поеду с тобой, — решительно произнесла я.

— Не надо, — за-отрицал он, — Отдыхай, ложись спать.

— Если ты сейчас выйдешь за эту дверь, я … — мне хотелось сказать что-то такое, типа: «я тебя возненавижу!», или «покончу жизнь самоубийством!», но он вдруг резко передумал.

— Ладно, я никуда не еду, — он быстро разделся и лег обратно в постель.

Рано утром Саша уехал на работу. В последнее время, он вплотную занялся ресторанным бизнесом. Ему это очень нравилось. Наверное, даже больше, чем быть продюсером. Я осталась дома одна, и развлекала себя, как могла. Завтра состоится девичник. Нужно было, как следует отдохнуть.

Включив телевизор, я тут же попала на новости. Как всегда, на плохие.

— Знаменитая певица Пэрис была найдена сегодня утром в своей квартире мертвой, — тут показали ужасное фото: Пэрис в ночной рубашке, из-за рта торчит какая-то черная палка, — Ужасает способ убийства. Дело в том, что в рот девушки был воткнут микрофон, — объяснял следователь в форме, — Хотя не исключается версия самоубийства. Эксперты обнаружили в крови сильнодействующие препараты … — тут я выключила телевизор.

В висках сразу застучали дятлы, дыхание перехватило, в голове крутились ужасные мысли. Немного придя в себя, я набрала номер Саши. Он уже был в курсе случившегося, и его мертвенный голос перепугал меня не на шутку. Сразу стало так противно, что захотелось вылезти из собственного тела, и стать кем-то другим.

— Я сегодня не приеду, обещал родителям Пэрис помочь с похоронами, — грустно объяснил он, — Завтра буду….

— А как же наша… — я хотела досказать «свадьба», но не смогла произнести это слово, в подсознании тут же всплыла ужасающее фото Пэрис.

— Все пойдет по плану, — тут же понял Саша, о чем я.

— Хорошо, — тихо согласилась я.

Не знаю, как я дотянула до вечера. Было так гадко. Я не могла ни на чем сосредоточиться. Пыталась играть на синтезаторе, читать книгу, но перед глазами стояла ужасная картина. Я прямо-таки видела, как Пэрис засовывает себе в рот огромный микрофон, как брызжет кровь, и она начинает задыхаться. Фу, мерзость!

К телевизору, я вообще боялась подходить. Дошло до того, что я открыла бутылку коньяка, и напилась. И вот теперь мне стало на все плевать. Накинув шаль на плечи, я вышла во двор. Нашла у садовника в куртке сигареты, он бывает здесь два раза в неделю, сегодня его как раз не было. Кажется, он был вчера, подстригал газон. Именно эту куртку он никогда не забирает, на случай холодной погоды. То, что там были сигареты, этого я не знала, могла лишь предполагать. Да и вообще привычки лазить по чужим вещам я не имею, но пьяной можно все.

Закурив сигарету, я уселась на лавку. Полная луна освещала мои владения. С боку на расстоянии вытянутой руки стоял Глеб. Рядом присела Пэрис. Она была в блестящем концертном платье, похоже, как будто только что сошла со сцены. Вся такая красивая. Из ее рта торчал черный шнур. Она запрокинула голову назад и начала тянуть за него, микрофон был так глубоко, что его было даже не видно. Она старательно тянула за провод, издавая блюющие звуки. Я увидела, как ее шея стала намного толще, видимо микрофон уже подходит к выходу. Тут же она начала изрыгать сгустки крови. Зрелище не для слабонервных. Достав, окровавленный агрегат, она улыбнулась и протянула его мне. С него спадали кусочки плоти. Без всякого омерзения я взяла его. Он был теплый и липкий. Пэрис подтолкнула мои руки, намекая: «Давай, сделай это! Съешь микрофон!». И что вы думаете? Я повиновалась ей, словно загипнотизированная. Медленно поднесла ко рту микрофон, который пропах мертвой плотью. Но мне казалось, будто это самый вкусный деликатес на свете. Я всунула его в рот, слишком большой, чтобы мягко пройти внутрь, но ведь мне нужно, что бы он оказался в моих кишках. Я стала с силой пропихивать его внутрь себя и тут же проснулась. Испытав, неистовое омерзение, меня вырвало прямо на пол спальни. Пэрис нигде не было, микрофона тоже, рядом с кроватью валялась пустая бутылка коньяка и мятая пачка сигарет. Глеб сидел на подоконнике.

Глава X

Я встала рано утром, привела себя в порядок. Во рту еще оставался неприятный вкус перегара, который смешивался со вкусом зубной пасты. Сегодня мой девичник с девчонками из группы. Я не знала кого позвать и решила их. Они обычные девушки, а ни какие-нибудь там звездонушки. Хоть это и традиция, но я решила ее отменить. Девчата слегка расстроились, но поняли меня и поддержали.

— Я думал ты с девчонками, — произнес Саша, застав меня дома в полном одиночестве. Он выглядел совершенно подавленным, и всю ночь не спавшим.

— Что-нибудь известно о Пэрис? — посчитала нужным спросить я.

— Она подсела на наркоту, — он повесил пиджак на вешалку, снял галстук.

Я не знала, что говорить. Он убивался так, словно еще любил ее. И фразочки, типа: «Мне жаль» лишь бы усугубили его настроение.

— Если бы не ты, — вдруг резко произнес он, но осекся.

— Если бы не я? — опешила я, — Давай, договаривай, — я подошла к нему. Мне хотелось услышать все. Пусть он выплеснет весь океан своей обиды. В любом случае это рано или поздно бы произошло. Так пусть