Разин бежал и думал, что здесь, на ровном открытом участке, его легко срезать выстрелом. Но не стреляли, значит, у человека нет карабина или ружья, но, возможно, есть пистолет, который легче применить в лесу, из укрытия, с близкого расстояния. Дыхание сбилось довольно быстро, но Разин не дал себе передышки и не сбавил темп. Перед лесом начиналась узкая полоса земли, на которой лежал темный, подтаявший снег. Пришлось бежать медленнее. Когда до леса оставалось метров двадцать, раздался сухой хлопок, не похожий на выстрел. Пуля просвистели где-то рядом. Вторая прошла ближе слева.

Останавливаться и падать в снег нельзя, тут уж будь что будет. Он добежал до леса, прижался спиной к дереву и постоял, тяжело дыша и думая о том, сколько было выстрелов, два, три или больше. Впрочем, эти расчеты не имели смысла, если у беглеца в запасе две-три обоймы. Он шагнул вперед, понимая, что и так потерял много времени, надо спешить. Снег местами доходил почти до колен. На солнечных открытых местах снег сошел, появилась голая мягкая земля, на которой должны оставаться глубокие следы беглеца, но их почему-то нигде не было видно.

Там, на поле, по открытому месту следы шли от дома к лесу не по прямой, а забирали влево, наверное, это не случайно получилось. Судя по карте в автомобильном атласе, впереди речка, довольно широкая, ее и летом вброд вряд ли перейдешь. А сейчас, весной, в самый разлив тем более. Человек знает местность и шагает не наобум, а, забирая влево, направляется к мосту. Если идти в ту же сторону и взять чуть правее, путь Разина должен пересечься с чужим следом. Он двигался так быстро, как только мог, прислушивался, но не слышал ничего, кроме своего дыхания.

За ровным местом начался плавный спуск в низину, наверное, там речка. Лес стал гуще, а снег чуть выше. Пару раз Разин упал, зацепившись за вылезшие из снега корни и не сразу смог подняться. Он боялся, что сбился с правильного направления или его расчет оказался неверным. Потом он стал думать, что, поторопившись при сборах в Москве, схватил не ту пару сапог, и теперь из-за этой мелочи проиграет забег. Но, добравшись до толстой полусгнившей березы, лежащей поперек поляны, он увидел впереди густую цепочку следов через снег, а потом по сухому месту.

* * *

Беглец перелез ствол поваленного дерева и пошел дальше, оставив на земле глубокие отпечатки. Значит, маршрут выбран правильно. Разин остановился и, спрятавшись за деревом, выждал немного. Потом побежал вперед, прибавил скорости, почти добежал до поваленного дерева, когда услышал сухие хлопки пистолетных выстрелов. На этот раз он видел человеческую фигуру. Не добежав несколько метров до гнилой берез, Разин упал на снег, но тут же вскочил, сделал еще одну короткую перебежку.

Он остановился, присел на одно колено и с этого положения выстрелил в то место, где только что стоял человек. Но контур фигуры уже сместился вправо, Разин повел ружьем и выстрелил из другого ствола. Человек упал, с трудом поднялся, оглянулся назад. Разин, перезаряжая ружье, немного замешкался и потерял цель. Он встал и побежал вперед, ушел с открытого места, перелез поваленное дерево. Следы были глубокие, слева на снегу остались пятнышки крови, значит, картечь зацепила беглеца.

Склон сделался круче, стал слышен шум воды, Разин ждал, что откроется вид на реку, но это оказался ручей, шириной метра полтора. До реки, видимо, было еще далековато. На берегу ручья след потерялся, видимо, убегавший зашел в воду, чтобы запутать погоню. Теперь надо было выбирать, в какую сторону идти. Разин свернул направо, двинул вверх против течения. Если тот человек ранен в руку, и кровотечение не остановилось, значит, на берегу останутся капли крови, но ничего похожего не видно.

Повернув обратно, Разин быстрым шагом прошел минут пять, прежде чем увидел на прошлогодних истлевших листьях кровавые разводы, а дальше следы, ведущие вверх. Значит, человек поднялся по пологому склону, видимо, он затаится где-то и постарается сделать прицельный выстрел. Первую обойму он уже расстрелял и перезарядил оружие, сколько же осталось патронов во второй обойме? Разин пошел по следу из примятых темных листьев. Минуту назад казалось, что он совсем выдохся, сил осталось, чтобы упасть на землю и неподвижно лежать на ней, пока дыхание не восстановится. Но эта кровавая метка удвоила силы, инстинкт охотника погнал дальше.

* * *

На середине склона, на месте, где оставался снег, человек потоптался, соображая, что делать дальше, и почему-то не пошел наверх, а стал спускаться обратно к ручью. Теперь ноги сами несли Разина, вскоре между деревьев он увидел человека в коротком темном пальто или куртке, спустившегося к самой воде. Человек обернулся, выстрелил четыре раза, бросил пистолет и пошел дальше вдоль ручья, сообразив, что из этого капкана будет трудно выбраться, шансов на удачу не так уж много.

Разин подумал, что оружие, брошенное открыто у него на виду, может оказаться опасным трюком, фокусом опытного рецидивиста, который хочет подманить его поближе и прикончить наверняка, с близкого расстояния, но из другого ствола. Потом стало казаться, что это вовсе не Крапивин, а какой-то другой человек. Испуганный до смерти, он убегает от своего преследователя, не понимая, за что его хотят убить. В затуманенной голове рождаются болезненные образы смерти, кровавой расправы, а страх растет, наполняя душу смертной тоской.

Теперь они шли по прямой линии вдоль берега ручья, расстояние сокращалось. Разин уже мог во всех деталях рассмотреть мужчину, тот был выше среднего роста, с длинными русыми волосами, достающими до воротника. Когда тот оборачивался, становился виден прямой нос, крупные серые глаза, лоб, покрытый каплями пота. Оглядываясь, человек щурился и скалил зубы. Левый рукав пальто был поврежден в плече и болтался свободно, будто внутри рукава не было плоти и костей, а сама рука была не настоящей, сделанной из тряпок. Наружу выглядывали окровавленная ладонь и пальцы.

Теперь Разин понимал, что это Крапивин, ошибка исключена, дальнейшая погоня не имеет смысла. Он остановился, хотел крикнуть «стой», но вышел какой-то хрип. Он пошел дальше, сократив расстояние до десяти метров. Крапивин на ходу сунул здоровую руку за пазуху, остановился и стал оборачиваться. Разин вскинул ружье, выстрелил из одного ствола, приготовился ко второму выстрелу.

Крапивина качнуло, словно порывом ветра, он ничком упал на землю и стал кашлять. Разин подошел, повесил на плечо ружье и двумя руками перевернул раненого на спину. В правой руке был зажат самодельный