просоциального поведения, которые стимулировали широкомасштабное сотрудничество между относительно анонимными незнакомцами. Согласно этой точке зрения, последователи современных мировых религий, таких как христианство и ислам, с большей вероятностью усвоят нормы просоциального поведения и, таким образом, будут относиться к другим анонимным людям с большей справедливостью и щедростью» (Hruschka and Henrich 2013, p. 5).

Доверие основано на общих нормах, правовых, религиозных, этических. Именно общая мораль обеспечивает ничем не подтвержденное и не обусловленное единство людей, вытекающее из принадлежности к общей культуре, то есть единой системе норм и идентичности. Мораль представляет собой практику, которая складывается в пространстве между инстинктами и разумом:

«Я предпочитаю употреблять термин “мораль” для обозначения таких неинстинктивных правил поведения, которые позволили человечеству, распространившись по всей земле, создать расширенный порядок. Дело в том, что понятие „мораль” имеет смысл только при противопоставлении ее импульсивному, нерефлексивному поведению, с одной стороны, и рациональному расчету, нацеленному на получение строго определенных результатов, — с другой» (Хайек 1992, с. 26).

В отличие от общины общество не является человеческим родом, единством всех человеческих существ. Общество — это механическое и абстрактное, а не органическое и конкретное единство, каким является община. Фердинанд Теннис проводил знаменитое различие между отношениями в общине и в обществе:

«Само это отношение, и тем самым связь, понимается либо как реальная и органическая жизнь — в этом состоит суть общности [Gemeinschaft], — либо как идеальное и механическое образование — таково понятие общества [Gesellschaft] (…) Всякая доверительная, сокровенная, исключительная совместная жизнь (как мы находим) понимается как жизнь в общности. Общество же — это публичность, мир. В общности со своими близкими мы пребываем с рождения, будучи связаны ею во всех бедах и радостях. В общество же мы отправляемся как на чужбину» (Теннис 2002, с. 9–10).

Община — это единство индивидов и рода, общество же развивается в условиях разрыва между ними. Этот разрыв заполняется социальными категориями, которые образуются благодаря общей идентичности людей и единству их социальных действий. Социальные классы — лишь одна из разновидностей социальных категорий. Развитие общества-культуры движется не борьбой классов, а разрывом между обществом и индивидами, а социальные категории есть тот необходимый посредник, который связывает вместе — общество и индивидов, индивидов между собой. Стремление к идеалу, к единству индивидов и рода остается движущей силой социально-культурного развития:

«Для человека характерно свободное, т. е. сознательно совершаемое действие в согласии с универсальной, всеобщей целью рода человеческого. Идеал и есть это представление об итоговом совершенстве человеческого рода. Он включает в себя, таким образом, осознание того, что человек есть самоцель собственной деятельности и ни в коем случае не средство для кого-то или для чего-то, будь то бог или вещь в себе. Согласно Канту, идеал как состояние достигнутого совершенства человеческого рода, представляемое нами уже сегодня, характеризуется полным преодолением противоречий между индивидом и обществом, т. е. между индивидами, составляющими общество (род)» (Ильенков 1991, с. 204).

Для каждого момента в эволюции общества-культуры характерен свой идеал, свои нормы и свой выбор, который делают люди. Общественная необходимость — это контрфактический результат общественного выбора, деятельности людей в рамках некоторого идеального социально-культурного порядка. Под индивидуальной же необходимостью мы понимаем тот случай, когда один человек (или небольшая группа) делают выбор не только за себя, но и за других. Справедливость — это степень соответствия между общественной и индивидуальной необходимостью. Доверие, справедливость, взаимность являются ключевыми элементами социальности, которая позволяет самовоспроизводиться обществу-культуре. Как отмечал Карл Поланьи, взаимность и репутация, централизация и перераспределение благ являлись основой социально-культурного порядка традиционных общин: «взаимность и перераспределение способны обеспечить функционирование экономической системы без помощи письменных документов и сложного административного механизма» (Поланьи 2014, с. 60).

Социально-культурный порядок не является тотальностью, целым, по отношению к которому индивиды выступают как части. Однако существуют такие виды порядка — например, государство и политико-экономическая организация в целом — которые тяготеют к тому, чтобы стать тотальностью. Объединяя в себе экономическую и политическую власть, государство становится самодовлеющим смыслом. Разделяя индивидов и род, государства и социальные категории ставят справедливость и доверие в зависимость от своего функционирования.

Деятельная сила и свобода

Существуют две практики применения понятия «культура». В первом случае культура определяется как все, что противостоит «природе», именно в этом значении мы до сих пор использовали это понятие. Во втором случае культура определяется как то, что находится за пределами экономики и политики. Первое, широкое, значение мы и дальше будем обозначать как «культура», а второе, узкое — как «культура*». Само по себе разделение культуры на «политику», «экономику» и «культуру*» является результатом эволюции смыслов, их разделения, умножения и сложения.

Наше широкое понимание культуры отличается от подхода, характерного для многих представителей социальных наук. Например, Аджемоглу и Робинсон сводят культуру к культуре*, то есть представлениям, религии, ценностям, морали:

«Культурная теория, как и географическая, имеет богатую родословную и может проследить свое происхождение как минимум до великого немецкого социолога Макса Вебера, который утверждал, что Реформация и протестантская этика, которая лежала в ее основе, были ключевыми факторами быстрого развития индустриального общества в Западной Европе. Культурная гипотеза больше не опирается только на религию, но подчеркивает также важность других типов представлений, ценностей и этики» (Acemoglu and Robinson 2012, p. 56–57).

Сведение культуры к культуре* может быть небезосновательным, если предположить, что культура* — это в некотором роде минимальное описание культуры в целом. Под культурой* мы понимаем отношения между людьми по поводу мышления. Мышление не сводится к оперированию символами и понятиями. По своей сути человеческое мышление является глубоко эмоциональным процессом, что проявляется, например, в религиозной, художественной, игровой деятельности. Мышление не сводится и к работе мозга, мышление — это деятельность всего организма человека, поскольку эта деятельность направлена на его психический мир. Культура* — это, если угодно, выбор мышления.

Здесь нужно уточнить различие между индивидом и личностью. Личность не равна индивиду. Индивиды составляют население, личности составляют общество-культуру. Личность — «это особое качество, которое приобретается индивидом в обществе» (Леонтьев