Как и вторую жену Че Гевары, светловолосую, с открытым лицом и наивными глазами, Алейду Марч, революция испытала на прочность и третью жену Фиделя — Селию Санчес. По сути, именно эта молодая женщина спасла жизнь будущему лидеру Кубы и стала его верной подругой и соратницей на всю жизнь.

«В то время как первая жена Фиделя, Мирта Диас, родственники которой дружили с Батистой, лишь меняла наряды, а его вторая жена, аристократка Нати Ревуэльта, играла в любовь и революцию, его боевая подруга Селия Санчес разделяла вместе с Фиделем все тяготы повстанческой жизни: холодную постель, скудный обед и постоянную смертельную опасность», — пишет в своих «Воспоминаниях» Алейда Гевара Марч.

Кубинскую революцию 1 января 1959 года Фидель и Селия уже совершали вместе. И когда американские наемники вторглись в апреле 1962 года на Кубу, двигаясь от залива Свиней вглубь острова, верная Селия Санчес оказалась вновь рядом с команданте.

По мере того как усиливался поток сообщений от кубинской разведки, кабинет Фиделя превращался в жужжащий улей. Решения приходилось принимать тут же, на месте, безотлагательно.

Брат Фиделя, Рауль Кастро, сдвинул брови. — Вот новость по временному правительству. Американцы сформировали его кабинет, нам на смену. Уже сейчас их временное правительство сидит на военном аэродроме Майами в ожидании вылета на Кубу.

— Скверно. — Зато теперь мы знаем, что операция с морским десантом планировалась как краткосрочная. Ведь не могут же люди сидеть в аэропорту сутками… Если мы не разгадаем тактику противника, нам это будет стоить потери нашей революции. Не говоря уже о жизнях.

— Если они уже ждут своей посадки в самолет, значит, морской десант будет штурмовать Кубу со стороны залива Свиней, а затем десант будет двигаться через болотистую местность Сапаты в сторону Гаваны. Надо укрепить эту позицию.

Фидель грузно поднялся с кожаного кресла и измерил комнату гигантскими шагами. Земля поворачивалась. Он чувствовал это всем своим телом. Она поворачивалась и летела вместе с холмами и заливами, тростниковыми плантациями и апельсиновыми садами, вместе с городами и с людьми, в них живущими, летела, окруженная кровавым заревом рассвета над морем, в страшную бесконечность. И на этой земле и на этом острове под немым светом поднимающегося над морем солнца был он, и от него одного зависели сейчас сотни жизней и будущее людей, поверивших ему и его революции.

Сумеют ли они выхватить из цепкого капкана военной интриги свою Кубу, спасти из надвигающейся со стороны Майами и Флориды катастрофы людей, воспринявших бомбардировку кубинских аэродромов как покушение на собственную жизнь?

— Срочно передислоцируйте танковый батальон в Плайя-Хирон.

Он сам, команданте, на русском танке Т-34 тоже поедет туда. Интуиция подсказывает ему, что именно там развернется, вероятно, самое страшное за историю Кубинской революции сражение.

Американские рейнджеры уже высадились на берег. Отряды кубинской милиции разбиты шквалом огня морского десанта. Поражение кубинской береговой милиции наемники воспринимают как свою триумфальную победу.

— Они должны испытать те же трудности, что и мы, когда на «Гранме» высаживались в мангровых зарослях.

— Но у них отнюдь не утлые посудины, как «Гранма»! Они вооружены до зубов новейшей техникой!

— У них нет нашего боевого опыта. И в самом деле, предчувствие быстрой победы для наемников оказывается обманчивым. Почему американский десант не поддерживает обещанная кубинская оппозиция?

Где же контрреволюционеры, которым загодя были сброшены с самолетов ящики с патронами и боевой техникой? Где же помощь рейнджерам с берега, на которую те так надеялись… Никто из кубинских контрреволюционеров не пришел рейнджерам на помощь по простой причине. Никто их них не был оповещен о дате высадки американского десанта в заливе Свиней.

— Фидель, три судна наемников сели на мель, напоровшись на рифы!

Теперь у врага — только половина боевых кораблей. Танковая дивизия, руководимая Фиделем, загоняет рейнджеров в узкий коридор, и они не могут согласно указанию своего руководства рассредоточиться по острову.

— Отрежьте им пути отступления. Пусть идут в направлении болота.

Бой с полуторатысячной армией наемников длится весь день. К вечеру 17 апреля 1961 года стало ясно: в битве наступил перелом. Наемники уже не были нападающими. Кубинские отряды вели их в направлении болотной топи, и они послушно двигались в этом направлении, как стая крыс, идущих на звон волшебной дудочки из немецкой сказки.

Тем временем на месте сражения к танковой дивизии под руководством Фиделя на Т-34 присоединился отряд, оснащенный установками САУ-100. Эти установки, предоставленные Союзом в качестве братской помощи, сейчас, в заливе Свиней, оказались очень своевременными.

— Открыть артиллерийский огонь! Наемники хаотично двигались по узкой, неизвестно кем и когда протоптанной тропинке, заросшей тропическим кустарником, из-под чавкающих каблуков сапог выдавливалась мутная болотистая жижа. Они продвигались вглубь острова, потеряв ориентиры, спотыкаясь о коряги, и увязая в трясине, и чертыхаясь при каждом шаге. А над ними миролюбиво текла голубая небесная река, и по ней плыли черные ветки реликтовых сосен с неправдоподобно длинными и пушистыми зелеными иглами, и эти пушистые ветки, словно зеленые веера, по очереди то открывали, то закрывали небесную реку.

— Кто мог ранить Че?

Весть, что кубинский революционер Че Гевара опасно ранен, стремительно обрастала слухами. Алейда Марч Гевара похолодела от мысли, что ее муж ранен. Ехать к нему?! Немедленно!

Дорога на Пинар-дель-Рио скрывала множество опасностей и коварных ловушек. Алейду отговаривали, мол, Че жив, а это — главное. Лучше сидеть в Гаване, с детьми. Время тревожное, непредсказуемое, американские спецслужбы разворачивают очередную диверсию против Кубы, догадывается ли она, женщина, что ждет ее по дороге на остров, название которого можно перевести как «река, окруженная соснами».

Алейда и слышать не хотела о том, чтобы отсиживаться в Гаване. Да и нельзя ее, боевую подругу легендарного Че Гевары, считать «просто женщиной». Разве она плохо стреляет из винтовки? Разве не она лезла под пули вместе с живой кубинской легендой в 1958 году, когда шел жестокий бой за Санта-Клару? Разве не она была одной из самых ярких участниц «Движения 26 июля», несмотря на свой юный возраст?

Но мужчины были неумолимы. Алейда не должна ехать к раненому мужу на Сосновый остров! У нее маленькие дети, она — хранительница домашнего очага! Никто не собирается давать ей машину, в которой придется трястись по размытому тропическими ливнями бездорожью. Алейда Марч лихорадочно перебирала в уме возможные варианты. Ехать к мужу! Немедленно! Но кого просить о машине и с кем, в самом деле, оставить детей? Может быть, Селия? Конечно же, вот ей кто поможет! Как она раньше не догадалась?

Селия Санчес была женщиной особенной. После двух официальных разводов с аристократками, играющими в любовь и революцию, Миртой Диас и Нати Ревуэльтой, Фидель объявил, что больше жениться не намерен. Мол, он уже сыт женской любовью, которая так же непостоянна, как морской бриз, и столь же скоротечна, как и предрассветная роса на пальмовых листьях. Однако в жизни Фиделя неожиданно появилась Селия. Она не играла в революционную романтику, не втягивала Фиделя в официальный брак общими детьми, и Фидель не чувствовал рядом с нею привычного женского коварства. Но главное — она была ему ровня! По боевому духу и по убеждениям. У них были общие ценности.