Копна черных волос, черные глаза, загорелый оттенок кожи. Она похожа на птицу, на ворону.

Ей приносят заказ: двойной эспрессо и шоколадный торт.

— Я — «шоколадная девочка», — говорит она, заливаясь смехом, и откусывает кусочек торта «брауни» — Девадаси? Когда-то я встречалась с одной из девадаси, говорят, что она была последней из живых девадаси в Ориссе. Теперь ее уже нет, она была уже совсем стара — ей было около ста лет. Она все время говорила только о Кришне. Она уже не могла танцевать. Люди говорили, что она сошла с ума, но я знаю, что это не так. Она была настоящей девадаси.

— Как ты познакомилась с ней?

— Моя гуру по танцам отвезла меня к ней. Это было давно, тогда я только начала танцевать.

Говорит она ярко, быстро, с сильным итальянским акцентом. Она, наверное, похожа на Кали — такая же свободная и темнокожая.

— Ты училась танцам в Индии?

— Да, как-то мы с мамой смотрели телевизор, и там танцевали эти индийские женщины в красивых костюмах из шелка. Тогда я сказала матери: «Это то, чего я хочу»! Я купила билет в Индию и отправилась в долгое путешествие. Я приехала в Ориссу и нашла здесь мою гуру, я учусь у нее уже много лет.

— Твоя мать поддержала тебя?

— Да! К тому моменту мы уже жили с ней вдвоем. Мой отец умер, после его смерти мы с ней сблизились.

По образованию я философ, мне дали грант на исследование. Сначала я приехала, чтобы изучить храмы Ориссы. Я ходила по храмам, делала фотографии, зарисовывала барельефы. Затем, я встретила мою «гуру» — учительницу по танцам.

Я вернулась обратно в Италию за новой визой и опять поехала в Индию. Стояла жуткая жара. Мы танцевали по шесть часов в день.

Я почти не ела, только танцевала. Я стала жить на две страны: шесть месяцев в Индии, шесть месяцев в Италии. Я была одержимой танцем. Когда я танцевала, то каждую ночь у меня были путешествия. Каждую ночь я летала на разные планеты! Это был бесконечный транс. Танец меня раскрыл, он дал мне больше, чем я могла себе представить. Так длилось целых семь лет. В то время у меня была любовь в Италии. Его звали Марио.

М-а-р-и-о, — протянула она. — Эх! Какая это была любовь! Я знала, что когда улетала в Индию, у него были другие женщины. Он всегда был против моих путешествий, он скучал. Мы ругались, расставались, сходились, снова расставались. Мало кто мог укротить меня, но у него это получалось. Я бы вышла за него замуж, но он не был готов к браку. Мне было 32, ему всего 27, он сказал: «Я еще не готов, мне нужно время». Итальянцы женятся поздно.

Однажды, когда я вернулась из Индии, то почувствовала, что у него есть другая женщина. Это было серьезно. Я его не осуждала, но я поняла, что это серьезно. Мы расстались. Я вернулась в Индию снова. У меня был шанс завести отношения с местным, с индийцем. Моя жизнь была бы здесь проще. Но потом я поняла, что индийцы всегда хотят контролировать свою женщину. Они хотят решать что ты будешь сегодня делать. Они хотят знать где ты находишься каждый час времени. Я решила никогда не повторять этот опыт снова. Кроме того, я поняла, что не хочу жить в Индии. Я люблю Индию, да. Но Италия — это «моя Италия».

Италия очень свободна. Индия — это очень интенсивно. Когда ты родился в Италии, ты кожей ощущаешь вес людей, человеческую плотность. Я чувствительна к личному пространству. В Индии личного пространства нет. И потом — еда в Индии... Я люблю эту еду, но итальянская еда — самая лучшая на свете. Ты не можешь есть эту жирную или острую индийскую пищу постоянно. Чтобы переварить тарелку индийского блюда мне нужен крепкий эспрессо. Поэтому я прихожу в это кафе.

— Итак, ты не вышла замуж за индийца, и ты не вышла замуж за Марио?

— Я встретила другого человека. Это было семь лет назад. Был индийский праздник в Италии. Собрались все, кто любит Индию. Там был «хаван» — ритуальная церемония для Кришны. Во время церемонии я молилась Кришне. Я попросила Кришну дать мне мужа. Через три дня я встретила Альберто.

Это было так быстро. Я переехала в его дом сразу после знакомства. Потом я очнулась, огляделась по сторонам и поняла, что все очень серьезно: «Я живу с мужчиной, я его люблю, у него есть ребенок семи лет». Мне стало страшно. Через неделю я собрала чемодан и тайком улетела в Индию.

Я думала, все будет как обычно: Индия, Орисса, танцы. Когда я прилетела в Дели, то поселилась на несколько дней в доме моих друзей. Стояла жара, они включали в доме кондиционер. За один день я заболела так, что оказалась в госпитале Дели, с температурой под сорок. У меня была пневмония. Вся вода из моего тела вышла через нос. Я провела там неделю. Помню, я была такой слабой, что еле ходила.

Я не могла ехать танцевать в Ориссу, я поняла, что Индия не желает меня. «Очевидно, не в этот раз». — Подумала я тогда. Я вернулась в Италию к Альберто. Вскоре мы поженились. Когда приходит любовь — то вместе с ней приходит страх. Но в любовь нужно прыгать как ты прыгаешь со скалы. Это не была пневмония — это была любовь, которую я отказывалась вмещать в себя. Когда приходит любовь, ты задыхаешься от страха. В моих легких была вода... Я задыхалась.

Мой муж. Он стал мне подарком. Он очень серьезный человек и очень известный в Италии учитель Айенгар-йоги. Моя духовная практика обрела глубину. Мой муж дал мне опору и уверенность. Он дал мне развитие. Этот брак не имеет ничего с общего с моей любовью до этого. Между нами почти никогда не было физической близости. Мы распределили обязанности. Я полюбила его, почти не проникая в его личное пространство. Я понимаю, что есть еще какая-то большая, всепоглощающая сила, которая руководит нашими отношениями. Иногда я скучаю по другой любви, которая у меня была много лет, по страсти, по телу. Но, возможно, это и есть «духовный брак»: я никогда не принадлежу ему до конца, как и он мне.

Следующие три года после брака моя болезнь постоянно напоминала о себе. Иногда я ложилась в клинику на лечение. Йога помогала мне восстановиться, симптомы болезни возвращались. Спустя три года мы с мужем приехали в Индию. Это было наше первое совместное путешествие. Мы шутили, что это был запоздалый «медовый месяц». Мы путешествовали по Индии и возвращались в Дели через госпиталь, где я когда-то лечилась от пневмонии. Проезжая мимо здания, я сказала ему: «Вот здесь». Мой муж взглянул из окна, и это было странно... Как будто что-то вернулось обратно в меня, обратно в мое тело. С того момента моя болезнь не возвращалась. В этом всем было что-то кармическое.

Сейчас мне 44 года. Я приезжаю в Индию, потому что продолжаю учиться танцевать у моей гуру, но я очень люблю мою жизнь в Италии. Дома я просыпаюсь и сразу занимаюсь йогой, затем читаю мантры, потом занимаюсь танцами. Вечером я преподаю йогу в доме моей матери. Представляешь! В доме моей матери!

Много лет назад я увидела сон. Я, вся покрытая пеплом, хожу вокруг дома моей матери. Полкруга в теле мужчины, покрытая пеплом, как йог — «шайва». Другие полкруга как я сейчас — женщина, рожденная в Италии. Люди смотрят на меня и смеются: почему эта хрупкая женщина носит огромные гирлянды из четок Шивы — рудракши? Но я знаю почему. Наше существование не измеряется рождением и смертью!