Перспектива успеха туманна, как густой никотиновый дым. Но что поделать, живём один раз; я тоже достаю меч; так, на всякий случай.

Туша приближалась медленно, не торопясь. Широкая улыбка выдавала его фантазии. Но когда уголки губ дотянулись до ушей (точнее до одного уха), амбал содрогнулся. От боли. Повязка на голове сжалась, выдавив на щеку узенькую струйку крови. Сжав зубы, он что-то пробормотал. Я бы очень хотел разобрать его обращение к моей женственности, но к тому моменту моя голова уже наполнялась крысиными криками:

— Беги в конец конюшни! Быстро!

Бежать? Вы серьёзно? Смерив амбала взглядом, и осознав всю серьёзность его намерений, я понимаю, что это и не такая уж плохая идея!

Делаю шаг назад. Второй чуть быстрее. Ускоряюсь. Поравнявшись со следующим стойлом, крысы говорят мне, чтобы я открыл дверь в загон. И вообще, хорошо бы было, если бы я открыл все двери у всех загонов, незаметно. Мохнатки что-то задумали! Любопытно…

Незаметно, конечно же, нихуя не получилось! Я как нервный дёргался от одного стойла к другому, дёргая засовы на деревянных дверях, напоминающих букву «Х» в рамке.

Амбал ускорился. Когда он равняется с первым стойлом, находящаяся внутри лошадь вдруг встаёт на дыбы. Громкое ржание, напоминающее истошный крик, напугало даже меня! Кобыла сделала пару кругов вокруг себя, ударила копытами в стену, в перегородку с соседним стойлом, а потом со всего маху зарядила в дверь. Амбал явно не ожидал такого поворота. Да никто такого не ожидал! Словно на реактивной тяге дверь распахнулась, конкретно уебав здоровяку в грудь. Меч подлетел в воздух и приземлился возле облака пыли, появившегося после падения амбала на спину.

Это был отличный план! Шкала оптимизма полетела в космос, да и энтузиазм заиграл новыми красками. Я убрал меч и начал быстро отпирать оставшиеся ворота. Приблизившись к последнему стойлом, за которым стоял рыжий красавец с седой гривой, я услышал стоны амбала. Он встал. Глазами нашёл меч, и когда уже его пальцы готовы были скользнуть в рукоять меча в виде ладони, из злополучного стойла выскакивает кобыла. Громко заржав, она снова неистово кружится вокруг себя, словно отплясывает незамысловатый африканский танец богом забытого племени.

Да что с кобылой не так? Я бы так скакал, если бы мои яйца схватили и хорошенько… Ага… Теперь мне всё ясно. Присмотревшись, я увидел крысу. Вцепившись крохотными коготками в огромную, чёрную как ночь мошонку скакуна, она перебралась на хвост и спокойно спрыгнула на землю. Ясно. Понятно. Опять за старое⁈

— Укусила мерина за яйца? — уточнил я.

— Укусила…

Неужели моя жизнь так ничтожна, что для её спасения приходится кусать кого-то за яйца? Я обесценен! И еще хуже, что моя жизнь зависит от двух серых крыс, которые сделали меня своим должником. Ладно, долг платежом красен. Пора кончать это безумие!

Наслаждаясь криками амбала, погребённого под пятьсот килограммовой кобылой, я открываю ворота стойла. Вперившись в огромные чёрные глаза рыжей лошадки, я вхожу. Она спокойно меня впускает. Не дёргается. Не ржёт. Лишь чутка фыркает, когда я подхожу ближе.

— Ты умеешь управлять лошадью? — спрашивает крыса, сидящая у меня за пазухой.

— Умею.

Вроде.

Тем временем беснующийся в переходе мерин почувствовал вкус свободы. Легкий ветерок качнул створки главных ворот. Сразу же зацокали копыта, после чего раздался свист сдавленных лёгких. Амбал громко закряхтел. Закашлял. Застонал. И стонал бы дальше, если бы не грохот распахнувшихся ворот. Мерин покинул конюшню.

Ух-х-х-х-х… вот это точно палево… Что сейчас будет… Пизда!

Нужно действовать! Срочно!

Окинув взглядом стойло, замечаю висящее на стене седло. Снимаю его. Подхожу к лошади, но та недовольно отстраняется. Да к тому же начала хлестать хвостом меня по спине. Агрессией тут и не пахнет, наоборот, мне стало щекотно, когда сотня волосков скользнула по шее. Я почувствовал недоверие к своей персоне, но не настолько сильное, чтобы можно было сказать: вали нахой отсюда! Тут нужно немного ласки, заботы. Ничего страшного, сейчас подружимся.

Там, где валялась затоптанная туша амбала, раздалось кряхтение, а затем в воздух вырвался крик, но не боли, а гнева. Я не смог проигнорировать происходящее. Посмотрел. Амбал стоял раком. Грязный, пыльный. Изо рта на землю тянулись тонкие нити крови. Его голова, обмотанная ссаной тряпкой, напоминала пчелиный улей из мультиков. Харкнув сгустком крови, он оттолкнулся руками от земли, выпрямился. Упёртый ублюдок! Лежи! Но нет, он выставил ногу, ладонью оперся о колено. Начал вставать.

Не вставай! Лежи!

Мои желания были услышаны, и их исполнитель был мне известен. Из соседнего стойла выскочила очередная кобыла. Громко завывая, она отпёрла ворота и рванула вперёд, даже не обратив внимания на поднимающегося перед ней человека. Амбал был снова погребён под копытами скакуна. И вроде проблема решена, но не тут то было! В главные ворота влетает мужчина, смотрит на весь происходящий пиздец, и, оценив обстановку, кидается к лошади.

— Хрящ! — смеясь, говорит мужчина, — ты чего тут развалился? Не удержался в седле?

Меня не заметили. Я снова приближаюсь к рыжей кобылке, но та только фырчит, сторонясь меня. Ну, что ты, милая, я не причиню тебе вреда.

— Быстро! Седлай кобылу! — кричит крыса. — Чего ты ждёшь?

— Да я не знаю, что сделать? Не подпускает…

— Ну так скажи ей, чтобы подпустила!

И то верно. С коровой тогда получилось — значит и сейчас получится.

Я протягиваю ладонь. Хочу погладить лошадку по гриве, но та снова ломается. Сучка! Придётся быть понапористее. Я быстро сближаюсь, загоняю её к стене. И кладу ладонь на шею. Ага, почувствовала? Начинаю гладить гриву на ощупь напоминающую пластиковые волосы китайской куклы для мальчиков. Хорошо-хорошо! Я буду нежен. Переношу ладонь ниже, хлопаю по массивной груди. Ну вот видишь, я тебя не обижу.

Меня парит, что где-то за моей спиной творится тот еще кипиш. Хочешь не хочешь, а надо глянуть. И хорошо, что посмотрел! Только я поворачиваю голову, как вижу, что тот мужик, только что присоединившийся к нашей вечеринке, заметил меня. Но мне повезло: дорогу ему преградила кобыла. Пытаясь изо всех сил взять ситуацию под контроль, мужик мне орёт:

— Ты потерялась?

— Я? Нет! Похоже, это ты потерялся!

Недоумение — это всё, что сейчас излучало его лицо. Глаза блеснули гневом. Он почти усмирил кобылу, как вдруг столкнулся с новой проблемой. И это был не я. На дорожку, что разделяет конюшню на две части, выскакивает еще одна