— Где твоя гордость?! — рявкнула она, как только япереступила порог ее кабинета. — Стоило ему появиться, и он уже в твоейпостели… А чего это он приперся? — догадалась спросить она.

Я взяла стул, села на него верхом и принялась вправлятьподружке мозги. Первые пятнадцать минут она хмурилась, потом насторожилась,после чего начала ухмыляться. Потрепала меня по плечу, поцеловала в макушку изаявила:

— Иногда я сгоряча могу брякнуть лишнее.

— Извинение принято, — кивнула я и добавила:

— Папе ни слова.

— Само собой, — обиделась Юлька. — Что я,совсем без понятия?

Дома меня ждал обед и улыбающийся Сашка. Я похвалила егокулинарные способности, а он стал расспрашивать о моей работе, ну и о том, как яжила этот год. Я побаловала его рассказами об Индии и Египте, Сашка завистливовздыхал, а веселые черти в его глазах нахально строили мне рожи.

Потом я предложила прогуляться, но Сашке эта идея неприглянулась. Очень скоро мы оказались на моем диване, о чем я, признаться,нисколько не сожалела.

Вечер плавно перешел в ночь, а диван мы так и не покинули.Последующие два дня прошли в любви и согласии. После бурной ночи, в половинечетвертого утра, я тихо поднялась, выскользнув из рук крепко спящего Сашки, прошлав ванную, надела футболку, а также умылась и причесалась. После этого вернуласьв постель и возложила Сашкины руки на свои плечи.

В четыре входная дверь тихо открылась, затем закрылась, изприхожей донесся звук шагов, и в комнату ввалились трое верзил в масках. Вруках они держали пистолеты.

Я вытаращила глаза и слабо взвизгнула.

— Заткнись! — крикнул один из троицы, язаткнулась, а Сашка проснулся.

— Здорово, Саня, — весело поприветствовал егослева стоящий тип, ткнув пистолетом в затылок.

— Здорово, мужики, — обалдел Сашка. — Откудавас черт принес?

— Думал, спрячешься у своей бабы, так мы тебя ненайдем?

— А на что я вам сдался? — удивился Багров и сел впостели, поочередно пялясь на каждого из троицы.

— А то не знаешь? — хмыкнул крайний слева, он, каквидно, был за главного.

— Вот те крест, не знаю, — истово перекрестилсяСашка, посмотрел на меня и добавил:

— Парни, если вы местные, должны знать, в чью квартируненароком вломились. На девчонку вам даже глаза пялить не советую, а уж пальцемтронуть врагу не пожелаю.

— Девчонка нам без надобности, — проворчалглавный. — Гони бабки, и расходимся по-доброму.

— Какие бабки? — испугался Сашка.

— Он еще дурачка из себя строит, — разозлился типу двери и гаркнул:

— Подъем, ребятки!

Нас рывком подняли с постели, Сашка, матерясь, пыталсявлезть в штаны, я натянула шорты, испуганно поглядывая на типов в масках,жалобно пролепетала:

— Сашка, — и ухватилась за него.

— Не боись, — сказал он. — Дяди совсем незлые. Они просто путаники.

— Ага, — обрадовался главный, ткнул Сашке в спинупистолетом и сказал:

— Топай. А ты держи девчонку, — кивнул ондружку. — Если этот умник попробует дернуться, можешь смело ее укокошить.

— Про девчонку я вам уже сказал, — разозлилсяСашка. — Если вы не совсем придурки, пальцем ее не тронете…

— Не тронем, если вести себя будешь прилично. И незаставляй нас нервничать.

Сашка шел впереди, рядом с ним двое в масках, а на приличномрасстоянии я со своим конвоиром. Дуло пистолета упиралось в бок, вызываянекоторое раздражение. Таким образом мы вышли из дома и загрузились в стоящий уподъезда джип “Шевроле” зеленого цвета. Парни стянули маски, и очам моимпредстали три злодейского вида физиономии.

— Мужики, — нахмурился Сашка, — а вы меня нис кем не спутали? Я вас первый раз в жизни вижу.

— Ничего, — ответил шатен со свежим шрамом наподбородке. — Сейчас познакомимся.

— Девчонку вы зря прихватили, — не унималсяСашка. — Вы спросите у нее, как зовут отца…

— Да не волнуйся ты так, — хмыкнул шатен. —Мы знаем, как его зовут, и не очень боимся. Не страшно чегой-то.

Разместились мы в машине таким образом, что я оказаласьзажатой между двумя парнями, а Сашке сковали руки браслетами и поставили наколени в очень замысловатой позе.

Наши шансы удрать равнялись нулю, даже Сашкин оптимизм началтрещать по швам, он поскучнел, а очень грустный черт в его зрачке почесалсядосадливо и стал разглядывать свой хвост, точно хотел сказать: “Да, брат Сашка,дело наше дрянь”.

"Шевроле” летел по пустынным улицам на бешеной скорости,пейзаж мелькал за окном, а я боялась шевельнуться, открыть рот или сотворитькакую иную глупость.

Куда держат путь наши похитители, определить было трудно,одно я знала наверняка: из города мы не выехали. Тут “Шевроле” притормозил, апотом и вовсе остановился: Шатен вышел, распахнул дверь и радостно возвестил:

— Приехали.

Меня легонько подтолкнули в спину, и я торопливо покинуламашину. Сашке отвесили пинка, и он очутился на асфальте еще торопливее.

У меня появилась возможность осмотреться, и я ею воспользовалась.Привезли нас на какой-то завод. То есть данный объект не так давно был заводом,теперь же корпуса зияли разбитыми стеклами, все двери покорежены. Осколкикирпича и мусор довершали картину всеобщего разорения. Стало ясно, чторассчитывать в таком месте на спасение — дело зряшное. Сомнительно, чтопоявится хоть одна живая душа, не считая бродячих собак, да и им здесь осободелать нечего: пропитанием не пахнет, а битые стекла их вряд ли заинтересуют.

Сашка огляделся и загрустил так же, как я. Между тем один изпарней сел в сторонке на бетонный куб, поставленный здесь для неизвестнойнадобности, и присматривал за нами, держа в руках пистолет, хотя, может, этобыл и не пистолет вовсе, а, к примеру, револьвер, я в этом не очень разбираюсь,да и какой мне прок от названия, если я точно знаю, что эта штука стреляет, икогда в тебя ею тычут, лучше стоять смирно и не раздражать человека попустякам.