плечами – никого сдавать, даже случайно, в ее планы не входило. И подтверждать она тоже ничего не собиралась. Но, надо отдать должное, сориентировался Нар очень быстро, и кто сегодня ночью резвился в особняке Фаэлиров сообразил на раз.

– «Вламываться на свою виллу» – звучит очень занятно, – наткнувшись взглядом на чашку с кофе, Селль подняла ее, сделав глоток, и тут же отставила обратно: «Черт! Остыл уже.»

– Ну, если я скажу «на свою бывшую виллу», это ж ничего не изменит в нашем с тобой непонимании, правда? Надеюсь, хоть ты там не засветилась?

Ленро опять лишь хмыкнула, осторожно покачивая чашечку на блюдце и не сводя с нее пристального взгляда – сама она тоже ни в чем никому признаваться не собиралась. Впрочем, Риннард снова сообразил все и без ее участия:

– Ну вот. Это как раз то, о чем я и говорил. Можешь вспоминать мое предупреждение о подставе, пора.

– Ты мне лучше вот что скажи, – оставила она посуду в покое. – Почему серые, если они вообще не миф, напугали вас аж до такой степени?

– У князя своего спроси, – тот позволил злости прорваться, наконец, в голос.

– Спрошу, а как же. Вот только он этого фольклора не сильно боится. В отличие от вас. Так что его объяснения по-любому будут другими. Но главное, он точно не скажет, чем я-то вам помешала?

И вот последним вопросом Селль его все-таки пробила, потому что Нар дернулся и ответил:

– Не льсти себе, не надо. Кому и чем ты вообще можешь помешать? Просто они… Вы, – тут же поправился он, – можете стать неучтенным фактором в игре, где никаким случайностям не место.

– Игре? – непритворно удивилась та. – Чьей? Того, с кем ты был когда-то знаком по армии? Это он что-то затевает?

– Не выйдет, детка, – больше делиться с ней Риннард ничем не собирался.

– Что не выйдет? – сделала она вид, что не поняла.

– Развести меня на информацию, – охотно пояснил тот. – Это ведь темный тебя попросил, так?

А увидев, что ни подтверждать, ни отрицать этого она опять не спешит, добавил очень жестко:

– Передай ему, пусть держится от этого человека подальше. И даже не пытается копать в ту сторону.

Ленро подумала и кивнула сама себе, решив, что и правда, пришло время поговорить начистоту. Без политесов. И тоже перешла на совсем другой тон:

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. В руках твоего загадочного знакомца сейчас жизнь князя. Ты ведь рассказал ему о нем, правда? – и опять кивнула: – Конечно рассказал. И как думаешь, плевать Арделану на это? Что кто-то непонятный, но влиятельный знает о его возвращении в столицу? И о том, что он вообще жив?

– Зачем он вернулся? – прозвучало вместо ответа.

А вот теперь в таинственность и многозначительность решила поиграть Селль:

– Это, Нар, разговор не твоего уровня. Скажи своему патрону, что обсуждать такое князь станет только с ним. Лично. Так что пусть решает побыстрее, стоит ли ему нам представиться или нет. То бишь нужна ему эта информация или без нее обойдется.

И поднялась, аккуратно задвигая свой стул на место:

– Передай ему это, Нар. Не забудь.

– Что ж, – тонко улыбнулся тот и повел плечами – словно передернулся. – Теперь-то уж точно ясно кого ты выбрала. И никаких сомнений, да?

– Не знаю, – честно прислушалась она к себе, прежде чем ответить. – Но в любом случае тебя это больше не касается. Ты свой выбор сделал в прошлый раз. Когда торговался со мной за Шернола.

– Кто он?

– Учитель. Бывший, – пожала плечами та. – Уж это ты наверняка трижды проверил, прежде чем вытаскивать его от вивисекторов.

– Чувствую, придется проверить еще раз.

– Проверяй, – все так же равнодушно кивнула она, почему-то уверенная, что это как раз и есть та самая проверка. – Не буду тебе мешать.

– Селль, – раздалось ей уже в спину. – Повторяю, ты понятия не имеешь, с кем связалась.

– Ты тоже.

Последний, особенно пронзительный аккорд отзвучавшей мелодии, стал хорошей точкой в этом диалоге. Ленро оценила.

Глава одиннадцатая

На площади Вистерода она оказалась всего через час – изучение протоколов по делу Ренда много времени не отняло. Папочка, что ей выдали в секретариате по записке Нара, оказалась показательно тощей, а протоколы, в нее вложенные, показательно расплывчатыми. Чего, собственно, и следовало ожидать: дело велось спустя рукава, его явно готовились слить и быстренько похоронить. Вместе с его главным фигурантом.

Что ж, значит, пришло время вступить в игру независимому частному сыску. То бишь ей, Сельги Ленро.

– Кто сейчас ведет расследование? – спросила она у симпатичной веснушчатой барышни с целой копной мелких и задорных кудряшек на голове.

– А что, там разве нету? – недоверчиво покосилась та на папку. – Не написано?

– Представьте себе, – хмыкнула она, философски пожав плечами.

– А должно быть, – вздохнула девушка, проникаясь к Селль явной симпатией и сочувствием.

– Там вообще многого нет, что должно быть, – развела она руками. – Первый раз, что ли?

– Не, тут, думаю, другое. У нас последние два дня такое творится… Говорят, вроде, пропал кто-то. Из этих, – девушка красноречиво потыкала пальцем в потолок, явно имея в виду не мух, что на нем сидели. – По этому поводу все и бегают словно наскипидаренные, а до остального руки, видать, не доходят.

– Понимаю, – кивнула Ленро. – Небось, все сведения о той пропаже еще и грифом закрыты?

– Ага. Секрет страшный, но знают его даже наши поломойки. – И понизив голос, закончила: – Господин министр транспорта у нас тут куда-то запропастился, вместе со всей своей компанией заядлых преферансистов. Но учитывая их общий возраст и почти поголовное расстройство памяти, наши уже ставки принимают, где именно они могли заблудиться – у себя дома или в гостях друг у друга.

– Понимаю, – повторила она, прикидывая, что Нар не зря спокойно сидит себе в кофейне, вместо того, чтобы тоже принимать участие в забегах под скипидаром. Уж он-то наверняка знает, насколько это бесполезно. – Да, очень понимаю.

– Ладно, я сейчас по вашему делу у ребят на проходной уточню. В их журнале имя офицера наверняка есть.