В отличии от меня, он всегда был рядом, когда нужно... Оттягивая неизбежное, я отправился в ближайший магазинчик — повод хоть и печальный, но в гости с пустыми руками не ходят.

В этот предвечерний час, небольшое помещение местной торговой точки радовало отсутствием толп одержимых шопингом. Совсем юная девчонка на кассе, мужчина, похожий на неё, видимо, магазинчик семейный, да пара покупателей — пожилая женщина и паренёк, по виду из тех, кто "двигается ровно". Как раз, когда я заходил в магазин, "ровный", набрав два полных пакета продуктов, двигался на выход, мимо кассы. Именно мимо, не задерживаясь для оплаты. Всё таки, какую огромную роль играют минуты в нашей судьбе — выйди он чуть раньше или приди я чуть позже, но совпало, как совпало.

— Дай пройти! — в интонации, с которой он это произнёс, гонор соперничал с абсолютной уверенности в своём превосходстве.

— Пожалуйста, — сказал я, не двигаясь с места.

— Чё?

— Ты забыл сказать «пожалуйста» и оплатить покупки.

Он поставил пакеты на пол и поднял руку, которую окутала дымка лилового "огня".

«Стихийник. Огневик. Из пятой волны», — на автомате констатировал мой мозг.

— Те чё, больше всех надо?

На самом деле, вопрос крайне актуальный для меня, особенно в последние пол года. Но... таков уж Путь. Я снял кольцо-блокиратор. Слабого адепта тут же скрутило и согнуло пополам — видать, впервые видит Знающего моего ранга. А всё то, что впервые, Чувство сопровождает незабываемыми ощущениями. Эмпатия уловила панику и страх, исходящие от адепта.

— У него здесь кредит? — обратился я к продавщице.

— А? — переспросила она, то ли от растерянности, то ли от плохого знания русского языка.

От девчонки я уловил те же страх и панику, но за ними — ещё ненависть и явно не ко мне. Ясно, значит, будем пресекать мелкий рэкет. Я взял стихийника за ухо, больно сжав и добавив Волей слабый импульс злых искр. Теперь, к глухим стонам добавились ещё и завывания.

— Закрой рот и ни звука, пока не разрешу.

Мой приказ был выполнен мгновенно.

— Подними пакеты и неси на кассу. Оплатить есть чем?

— Д-да.

— Не понял.

— Да, знатный. Я всё оплачу.

— Посчитай его, — попросил я продавщицу, стараясь придать голосу дружелюбия.

Но девчонка будто в ступор впала. Сидит, глазами хлопает, переводя взгляд с меня на скрючившегося рэкетира, и явно не может решить — что ей делать. Из-за ряда стеллажей вышел её старший брат или отец. Мужик пребывал в таком же ступоре. Очевидно, больше чем убытки их страшила участь стать субъектом разборок между Знающими. Я чуть сильнее сжал чужое ухо, дождался звукового подтверждения того, что меня слушают крайне внимательно, и произнёс:

— Скажи им, что оплачиваешь покупки и что у них не будет из-за этого проблем. Сделай это так, чтобы они поверили или я отрежу твоё ухо и прибью его вместо вывески на дверях магазина. Будет напоминанием тебе и твоим дружкам.

Стихийник быстро затараторил на государственном языке. Я снова послал болезненный импульс в ухо.

— Убедительность мне нравится, но добавь ещё вежливости и не забывай вставлять слова «пожалуйста» и «извините меня».

В этот момент, к кассе подошла вторая посетительница магазина — женщина лет шестидесяти. Она остановилась, не подходя близко, и явно испытывала неуверенность в своих дальнейших действиях.

— Уважаемая, — обратился я к ней. — Не волнуйся, магазин работает в штатном режиме. А сегодня, тебе очень повезло. Все покупки оплатит общественная организация «Вежливая молодёжь».

Меж тем, выслушав заверения рэкетира, хозяин магазина что-то сказал продавщице и она начала пробивать продукты из пакетов стихийника. Услышав мои последние слова, тот покосился на меня, мол, я правильно понял?

— Ты правильно понял, — ответил я на немой вопрос. — Если денег не хватит, я тебе займу. Хочешь быть моим должником, Огонёк?

Ответом мне стало отчаянное мотание головой, в пределах ограничения, накладываемого "захваченным" ухом. Пришлось ещё несколько раз уверить женщину, что ей платить ничего не надо и это не розыгрыш. После того, как дебет был сведён с кредитом, я вывел ухо и всё, что к нему прилагалось на улицу.

— Знаешь меня? — озадачил я владельца страдающей части тела.

— Нет, знатный.

— Офигеть! Творишь беспредел на моём районе, а меня не знаешь?!?

Эти слова и мой наигранно суровый тон окончательно добили паренька. Эмпатия уловила ужас и непонимание смысла бытия, в данный конкретный временной отрезок.

— И сколько таких придурков ошивается по МОЕМУ району, после пятой Волны?

— Я... мы...

— Сколько вас на четырёх кварталах? — спросил я отбивая каждое слово и пуская новый импульс в ухо.

— Ай-я-яй... Где-то... пятнадцать или чуть больше, — затараторил он. — Мы здесь, а заводские там. Две... разные компании.

— Под каким кланом ходите?

— В клан не берут. Говорят: Силу набирайте. Мы сами... тут.

— Это вы так Силу набираете? Своих же соседей грабите? Весь мелкий бизнес на "налог" определили?

— Н-н-не... Мы...

— Не слышу!

— Ай-я-яй!!! Да, всех. Мы их защищаем за это. Территорию чистим, нечисть там...

— Всё, не трынди. Слушай меня внимательно. Знаешь, на этом квартале, стройку "замороженную", ближе к дороге? Молодец. Завтра, в это же время, соберётесь там все. Все, значит, вообще все — и ваши, и заводские. Буду вас воспитывать. Пока не больно. Кто не явится, тот сам виноват и будет исключён из правового поля данного социума.

— Чё?

— Накажу, так понятнее?

— Ай-яй, понял, знатный, понял.

— Не заставляйте меня вылавливать вас по одному, вот тогда будет больно, вникаешь?

— Да! Я всё передам. Сейчас к лидеру пойду.

— Ну так иди.

Не веря в своё счастье, он отошёл на пару шагов, переминаясь и потирая освобожденное ухо, ставшее уже пунцовым.

— Так, я пошёл?

— Тебе ускорение придать?

Вместо ответа, он быстро подхватил свои, честно оплаченные, пакеты и припустил подальше от магазина. Ко мне подошла женщина, ставшая объектом "щедрости" криминального элемента.

— Молодой человек! А эта ваша организация, часто на нашем квартале бывает?

— Уважаемая, к сожалению, это пока разовая акция.

— Жалко.

— Не переживай. Завтра, мы проводим пленарное заседание, по итогам которого, возможно, утвердим новую программу социальной помощи.

— А где за вас можно проголосовать?

— Хм... Мы политической агитацией не занимаемся.

— Зря! — выпалила она с чувством.