Забившись под груду оплетенных корнями карстовых мокрых кусков, я сцепил зубы, чтобы не заорать от боли – требовалась еще доза обезбола, а аптечки у меня уже не было.

Еще один тяжелый удар…

Несмотря на свои немалые размеры Голубок, похожий на изуродованного паука, был вполне способен передвигаться по почти любой достаточно твердой и относительно горизонтальной поверхности. Там, где требовалось протискиваться – он шел в вертикальном положении. Там, где приходилось подлазить или перебираться через что-то вроде им же обрушенных жилых зданий, Голубок падал на все лапы и двигался уже так – и в этом положении угроза от него возрастала. Большая часть пушек у него на спине – там настоящее мать его ассорти всех зубодробительных вкусов. И там же главное блюдо – многоствольная артиллерийская орудийная установка, могущая палить с безумной скоростью. Ей шагоход крошил здания с той легкостью, с какой обычный гоблин крошит вилкой пирог. Калибр не велик, но скорость наведения и частота стрельбы… мне под это дерьмо попадать нельзя. А судя по шум опор шагохода, он сейчас двигался как раз в режиме паука.

– Сольпуга на связи! Эй! Мясо! Ты не подтвердил! Ты Оди?

На этот раз я промолчал, вовсю орудуя лезвием. Гудящее от напряжения лезвие выворачивала и срезало целые куски мягкой породы, но делало это слишком медленно.

– Я найду тебя! Я найду всех твоих друзей! Я даже найду твоих баб! И всех вас убью! И за это мне дадут отпуск… и я наконец-то отправлюсь в места попрохладней… как же меня сука задрали эти ублюдочные влажные потные сучьи жаркие джунгли! Как хочется снега… белого чистого снега… голубоватого льда… раздеться и лечь в эту прохладную белизну… и лежать… и не думать о сраных вонючих джунглях… Так ты Оди?

Отбив последний кусок, я впихнул себя в расширенную дыру ногами вперед, разбросал ранее собранные камни и… сорвался вниз. Стальные пальцы скрежетнули по камню, схватились за одну из каменных сосулек. Подо мной с грохотом неслась вода. На мгновение зажегшийся фонарь показал подземное русло, что с бешеной скоростью несло свои воды к реке Рио Рохо. Все шансы ускользнуть от встречи с шагоходом и транспортником. Там встретиться с остальным отрядом и…

Я полез вверх. Перехватившись, вбивая ноги в стену, я вернулся в дыру, втискивая себя навстречу зыбкому солнечному свету, едва пробивающемуся сквозь переплетения частично оборванных мною чуть подрагивающих древесных корней.

Мне слишком больно, чтобы убегать. Пусть не самая сильная в моей жизни – да те же плуксы кусают в разы больнее – но эта мелкая постоянная обжигающая боль вызывала у меня столь же постоянную злость. А я не из тех гоблинов, кто может унять свой боль. Нет…. Я свою боль выплескиваю.

Замерев, сквозь щели в груде грязных камней, я уставился на черную медленную тень, что нависла над карстовой трещиной, что однажды превратится в очередной священный колодец для аборигенов.

Осторожно вытягивая зеленые толстенные опоры, надо мной двигался Символ Мира, показывая поляризированный бугор кокпита и многочисленные оружейные стволы. Шагоход двигался умело, четко вбивая одни опоры и упираясь другими. И шагоход действительно двигался с грацией хищного паука – а это уже не автоматика и не функция автохода. Это непосредственные действия умеющего красиво «ходить» пилота. Вот только… пилот она может и умелый, но опытной ее не назвать – я бы не рискнул тащить свою большую железную жопу поперек толком не проверенной трещины с дырами в стенах. Уверен, что она прошлась сканерами – я вижу веер лучей, что бежит по противоположной стене. Но… порой надо и оглядываться…

Стрелять я не стал. Пока что. Я чуть сменил позицию в своей «стартовой» трубе. Убедился, что могу оттолкнуться с достаточной силой. Присмотрелся к трем точкам опоры на противоположной стене. Повернувшись на бок, вытащил последний взрывной сюрприз. Мне бы сейчас нырнуть на пару секунд в набитый вкусностями прицеп внедорожника…

– Не понимаю тех, кто любит тропики. Мерде! – как говорят местные тупари. За что любить этот мокрый лес? Уловил юмор? Он даже не влажный – он сука мокрый! Постоянно! И нас вечно заставляют этот лес оберегать. Все наш рыцарский отряд! Смешно! Мы как няньки бегающие вокруг вечно обоссаного ребенка! Ты любишь детей? Я вот ненавижу. Мелкие, противные, вечно достающие, ссущиеся и капризные… – ну прямо как эти джунгли. Я сама девочка горячая – шагоход замер надо мной, прочно утвердившись на расставленных манипуляторах – Я сама из южных широт. Из песков. Но… там сухо, понимаешь? Там реально сухо и нет всех этих влажных сочащихся тварей… Я ненавижу потеть… а здесь я потею постоянно! Эй! Боец! Ты слышишь меня? Ты – Оди? Ты он? Та страшилка, которой нас пугают уже неделю? Кто ты? Расскажешь? Откуда взялся? Почему Мама так обижена на тебя? Почему так старается убить тебя? Давай… рассказывай… – массивная туша Голубка шевельнулась, снова медленно двинулась вперед. Два подлетевших дрона снабжения уселись в специальные гнезда сзади и затихли, экономя заряд батарей.

Одним быстрым продуманным движением вывинтившись из своего убежища, преодолев тройку метров по заваленной камнями карстовой кишке, я тут же прыгнул. Подлетев еще на пять метров, буднично шлепнул последнюю порцию пластидной жвачки чуть пониже броневого щитка, прикрывающего собой коленное сочленение. Уцепившись за один из стволов, согнул его, использовал как ступеньку, чтобы прыгнуть дальше и, пролетев мимо едва заметного бугра кокпита, вцепиться во вторую ногу. Взрывчатки больше не было, а граната тут не поможет. Так что я просто повис, задумчиво оглядывая сегментную броню, выискивая местечко куда можно вонзить лезвие… В этот момент меня и заметили:

– СУКА!

Дернувшийся шагоход резко ускорился, начал сгибать ножные опоры для толчка.

– Я Оди – буднично произнес я на общей частоте за секунду до взрыва.

– Мразь!

Подтянувшись, я рванул в сторону, а в место, где я только что находился, ударили сотни пуль. Ахнувший взрыв не так уж и сильно толкнул тяжеленную машину. Вот только она висела над трещиной, а одна из ножных опор подломилась. Толчок, разъяренный вопль Сольпуги и мы рухнули на дно карстового провала. Падали с высоты чуть больше шести метров, но даже этого неожиданно хватило, чтобы проломить хрупкое дно и ухнуть в глубину. Я сошел на полпути, вцепившись в стену и с реальным изумлением глядя на черную дыру. Насколько я помнил, река очень быстра, но не слишком широка и вряд ли очень глубока. Ревущая вода несется на глубине метров семи-восьми. В общем ничего смертельного для боевой машины. Вот только выбраться из этой ловушки самостоятельно у Сольпуги вряд ли получится – Голубок и на всех исправных опорах то не был хорошим ходоком, а без одной ноги…

– Сука! Сука! Сука!

Вскинув ствол, я всадил пять пуль в вылетевший из дыры дрон снабжения, заставив его закрутиться, задымить и рухнуть обратно. Второй дрон шарахнулся в сторону, но я поймал в прицел и его, вскрыв тонкую броню и отшвырнув сначала на стену, а затем уронив на каменную россыпь.

– Ублюдок! Спустись сюда и я надеру тебе жопу! Я рыцарь Сольпуга вызываю тебя!