менее, как и во многих других древних культурах, оно вызывало смешанные чувства. Ядовитое оружие нарушало традиционные индуистские законы поведения, установленные для брахманов и других высших каст, – «Законы Ману». Эти законы передавались из поколения в поколение, из уст в уста, они восходят примерно к 500 г. до н. э. (а по мнению некоторых исследователей, и к более раннему времени) и, таким образом, были известны во времена Александра Македонского. «Законы Ману» запрещали использование стрел «с зазубринами, пропитанных ядом или горящих».

Принципам корректного и благородного ведения войны для брахманов, изложенных в «Законах Ману», однако, противоречил другой индийский трактат времен Александра Македонского – «Артхашастра». Эта книга о безжалостном искусстве управления государством приписывается Каутилье, брахману и военному стратегу царя Чандрагупты, правителя царства Маурьев, который пришел к власти в 323–320 гг. до н. э. Историк медицины Гвидо Маино охарактеризовал «Артхашастру» как «революционную» и «циничную» книгу, но политологи и историки считают ее ценным и удивительным примером реальной политики древних. Каутилья советовал Чандрагупте любыми средствами, без каких-либо моральных ограничений достигать военных целей и перечислял удивительное количество методов тайного отравления врагов, в том числе приводил несколько сложных рецептов биохимического оружия на основе змеиных ядов и других малопривлекательных ингредиентов. Жители Гармателии, которых древнегреческие историки характеризуют как брахманов, возможно, считали токсическое оружие, подобное описанному Каутильей, необходимым, ведь им предстояло защищаться от столь могущественного чужеземного захватчика, как Александр Македонский.

Неизвестно, многие ли рецепты Каутильи действительно претворились в жизнь, но одним из результатов появления «Артхашастры» могла стать осторожность в отношении столь чудовищных составов. Каутилья и сам говорил, что рассказ о жутких последствиях применения его ядов и отваров имеет пропагандистский эффект, поскольку вызывает «ужас у врага»[145].

В современной Индии древнее биологическое оружие переживает ошеломительный ренессанс. «Артхашастра» Каутильи, составленная около 2300 лет назад, стала в 2002 году предметом интенсивного изучения индийских военных экспертов и ученых из университета Пуны. При материальной поддержке Министерства обороны Индии ученые стали исследовать описанные Каутильей древние «секреты эффективного тайного ведения войны» и биологическое оружие, чтобы использовать все это против врагов Индии. По данным BBC и других новостных агентств, ученые экспериментировали с древними рецептами, будто бы дававшими особые биологические возможности человеку: например, отвар из светлячков и глаз кабанов позволял воинам видеть в темноте. Особые ботинки, смазанные жиром зажаренных беременных верблюдиц или посыпанные пеплом кремированных детей и птичьей спермы, якобы давали солдатам возможность без устали проходить сотни миль. Ученые также исследовали приведенные Каутильей рецепты порошков из ядовитых веществ, которые должны были нести врагам безумие, слепоту или смерть.

Индийские военные эксперименты можно считать всего лишь проявлением магического мышления. Однако индийские ученые не одиноки в поисках необычных биологических веществ, могущих обеспечить необычные способности воинам. Например, в 2002 году исследователи при поддержке Управления перспективных исследовательских программ Пентагона начали поиск особых стимуляторов и веществ, «основанных на генах мышей и дрозофил», которые могли бы устранить для американских солдат необходимость спать[146].

Возможностей для обработки стрел естественными ядами в Древнем мире было множество, так что поиски противоядий и составов для лечения ран, нанесенных с их помощью, тоже не прекращались. Лечение отравленных ран в греческих мифах отражало действительные в то время методы военного врачевания. Например, гнойную рану Телефа, сына Геракла, который неосторожно укололся отравленным копьем Ахилла, исцелили ржавчиной с конца того же копья. Плиний описывал знаменитую картину, где Ахилл мечом счищает с копья ржавчину и сыплет на рану Телефа (рельеф с той же сценой обнаружен на развалинах античного Геркуланума, рис. 11). Согласно Плинию, ржавчина и ярь-медянка с бронзового оружия смешивались с миррой и останавливали кровотечение из ядовитых ран. Археологи находили ржавые гвозди и старые металлические инструменты в походных наборах римских военных хирургов – очевидно, они применялись именно для этой цели. Действие ржавчины на раны, нанесенные ядовитыми стрелами, до сих пор неизвестно, но оксид железа имеет целебные свойства и употребляется в современной медицине. Мирра – хороший антисептик[147].

Рис. 11. Ахилл лечит рану Телефа, нанесенную отравленной стрелой, ржавчиной с конца своего копья. Мраморный рельеф из Геркуланума, Национальный археологический музей, Неаполь

Врач Руф Эфесский (I в. н. э.) советовал военным медикам допрашивать дезертиров и пленных из армии противника о том, какие яды там используются, чтобы своевременно готовить противоядия. Сок молочая и смола доремы аммиачной считались эффективным средством от ран, нанесенных ядовитыми стрелами, согласно Плинию, который рекомендовал также растение под названием «кентаврий», или «хиронион», названное в честь кентавра Хирона (Centaurium – золототысячник).

Это известное средство для сушки мокнущих ран. Говорили, что сила золототысячника «так велика, что куски мяса собираются вместе, если сварить их в его отваре». На руинах древнеримских военных госпиталей в Британии были найдены большие запасы золототысячника.

Плиний утверждал, что существует противоядие против всех змеиных ядов, кроме яда аспида (кобры). Элиан соглашался, что жертве аспида «ничем нельзя помочь». Некоторые противоядия, такие как рута, мирра, танин и простокваша, полезны или по крайней мере безвредны; другие опасны; третьи кажутся просто бессмысленными: например, вареные лягушки, сушеная ласка и яички гиппопотама[148].

Известны также попытки развить у себя устойчивость к змеиному и другим ядам. Не секрет, что жители стран, кишащих ядовитыми тварями – скорпионами и змеями, – часто имеют своего рода иммунитет к их ядам, так что укус скорпиона вызывает у них обычный зуд, а нападение змеи – чесотку. Иммунитет некоторых обитателей подобных мест был будто бы так силен, что они дыханием, слюной или кожей отгоняли гадюк или вылечивали их укусы. Ярчайшим примером считались псиллы, жившие в Северной Африке. Согласно римлянам, псиллы настолько привыкли к укусам змей, что собственная слюна служила противоядием к змеиному яду. На сегодняшний день противоядие получают из антител, вырабатывающихся к активному змеиному яду, и предполагают, что псиллы достигли иммунитета по тому же принципу. Римляне активно стремились заполучить слюну псиллов как противоядие к укусам змей во время своих африканских кампаний[149].

В античности считалось также, что, выпив небольшое количество яда вместе с соответствующим противоядием, можно защититься от этого яда – подобная идея лежит в основе современной вакцинации. Она присутствует в древних «Законах Ману», предписывающих царям принимать с едой смесь яда и противоядия к нему. Царь Митридат VI Понтийский (см. главу 6) – самый известный античный последователь этого принципа[150].

Помимо приема противоядия, можно попытаться удалить из организма жертвы змеиный яд. Гноящаяся рана Филоктета, нанесенная стрелой, отравленной ядом гидры, зажила, когда яд высосали и наложили припарку. Таково стандартное лечение