Один мой знакомый, успешный, серьезный чувак 40 лет, ездил на «крузере», как было принято у серьезных чуваков 40 лет.

В один прекрасный день этот «крузер» у него угнали. Чувак расстроился, но не сильно. Он вполне мог купить себе новый «крузер», не дожидаясь страховочной выплаты. Он вообще ездил на «крузерах» буквально с малолетства, потому что с самого начала был серьезным и успешным и в жизни у него царил порядок, как на протестантском кладбище.

Но тут чувак вдруг сделал финт ушами. Почтенный «крузер» покупать не стал, отговорился, что подождет страховки. И ни с того ни с сего вдруг купил себе Z4. Это такая гоночная фигня для старшеклассника из хорошей семьи, типа болид.

Он рассекал на этом родстаре и был абсолютно счастлив. Хоть и чувствовал себя немного глупо, но кайф ловил такой, что это не мешало.

Он сказал – на «крузере» я чувствовал себя крутым. А на этом я себя чувствую молодым. Это совсем не одно и то же, сказал он.

Потом ему выплатили деньги, и он купил себе «кайенн», потому что хорошего понемножку, надо и честь знать, и вообще, сколько можно позориться.

Когда два любящих сердца разделяет социальная пропасть, это находят прискорбным все, кроме совсем уж недееспособных. Дееспособные понимают, что секс на хлеб не намажешь, что даму в соболях в пышечную не водят, что от долгов снижается потенция и вообще не на облаке живем. Они заранее оплакивают эти отношения, потому что социальная драма, игра в одни ворота и еще всякие трюизмы.

Но даже среди дееспособнейших мало кто понимает, что дело тут вовсе не в деньгах, и эти отношения обречены не из-за них. Человеку с деньгами никогда не поладить по-настоящему с человеком, у которого денег нет и никогда не было, не потому, что у них разные возможности, а потому, что у них совершенно разный культурный, бытовой и эмоциональный опыт.

К моменту своей счастливой встречи эти люди ели, пили, видели, ощущали и думали совершенно разное. Они совершенно разное знают и умеют и значение придают совершенно разным вещам. И разное в данном случае не означает, что, к примеру, один умеет одно, а другой – другое. Разное в данном случае означает, что один умеет многое, а второй, извините, не умеет вообще ни хрена. И социальное неравенство заключается не в том, что одному за другого придется платить, а в том, что ему предстоит обучать этого Маугли пользоваться туалетной бумагой, поскольку у Маугли вся биография прошла как-то мимо этого навыка.

Т. е. отличника, не спавшего ночей над учебниками, отряжают подтягивать двоечника и бездельника по Ланкастерской системе.

Предположим, женщине для каких-то там ее целей (нерастраченная нежность или там забор покосился) понадобился мужчина, и мужчина нашелся, но несколько э-э… отстающий в развитии. Нет, поймите правильно. У него нежная, чуткая душа и античный профиль. Просто ему не повезло. Он, к примеру, талантливый, но честный. Или он выше этой прозы, мало ли. И он всю жизнь ел на газете. Нет, он слыхал, что есть другие способы сервировки, но он: а) не знал, где их берут, в) считал, что это счастье не для него, и с) на эти способы не заработал. И есть еще страшное d) все его знакомые живут и всегда жили именно так, а по-другому жили только всякие жулики в телевизоре и вот еще эта женщина, прекрасная, как путеводная звезда.

Что в таких случаях делает женщина, засучивши рукава? Она бросается его развивать, потому что, во-первых, не есть же с ним на газете, а во-вторых, она знает, что он способный малый и сдаст все экстерном.

То, чему она училась всю жизнь: искусство делать из жизни грубой, убогой, оскорбительной и безрадостной что-то похожее на нормальную жизнь, красивую, удобную, уютную – все это она преподносит ему в виде компактного мастер-класса, заодно для скорости выполняя за него простейшие базовые задания: одевает в новое, показывает, где купить, подсказывает, как сделать дешевле. Водит в приличные места, знакомит с приличными людьми. Приобщает и посвящает. То, на что у нее ушли годы труда, внимания, изобретательности и энтузиазма, – он получает из ее рук сразу, даром и в концентрированном виде.

Что движет женщиной – понятно. Если у нее любовь – она делится с избранником всем, что имеет, от полноты чувств. Если у нее забор – избранник для нее часть окружающего мира, а мир этот она привыкла приводить в порядок, чтоб не было так противно. И в обоих случаях она ждет, извините, какого-то результата. Она, мол, показала дорожку, а дальше сам.

Т. е. она дает ему шанс встать с ней вровень. Остальное сделает любовь, полагает она.

Любовь, однако, делает в этом месте непредвиденный финт ушами. Если избранник совсем уж подзаборный маргинал и бывший военный, вкуснее водки ничего не пробовавший, – это легкий случай. Она быстро смекнет, что он необучаем и что кофе на террасе им вдвоем не пивать никогда. Хуже, когда этот счастливец рад и благодарен, и готов всегда жить вместе с ней этой прекрасной новой жизнью, и назубок отвечает все уроки, и всей душой стремится учиться дальше, при условии, что его будут вечно учить.