посмела ей перейти дорогу. Гнев и ненависть от того, что соперница её жива и здорова. Даша сразу поняла, почему она попыталась наехать на Таню, женщина думала, что на велосипеде Даша. Девушки было две, а велосипед один, и он был Дашин, и это значило, что Варвара очень хорошо подготовилась, а их кто-то сдал с потрохами. Да она даже знала кто. Единственным, кто знал и девочек, и ясновидящую, был Пашка. Он даже гордился тем, что знаком с Варварой.

– Слышь, ты, придурочка, ты что творишь? – девушка, только немного успокоившись и опять начала закипать, – Ты же сейчас чуть человека не убила. Или ты думаешь, что если мы в деревне живём, так нас никто не хватится?

– Конечно, не хватится, кому нужны такие как ты, отбросы общества.

Дашу никто никогда так не оскорблял, она всегда была любимой девочкой, хорошей ученицей, блестящей студенткой, ни у кого не повернулся бы язык так унизить её. От такого открытого хамства она немного растерялась и не нашлась что ответить, но заметила, что вокруг неё и машины вдруг появились маленькие смерчи. Варвара ухмыльнулась, она считала себя хозяйкой положения, а Даша растерянно оглянулась, и подумала:

– Интересно эти смерчи мои или Варварины?

– Лес глухой, даже если кто и хватится, то не сразу. И искать тебя будут долго, а лес жертвы любит и кровь. Много крови… – протяжно пропела Варвара, – бабка твоя в неизвестном направлении умотала, и помочь тебе не сможет. Так что я теперь двух зайцев сразу убью: и накажу дурочку, которая посмела поперёк дороги мне встать, и отомщу твоей бабке, за то, что посмела мне отказать.

Смерчи вокруг них стали больше и сильнее. Женщина театрально раскинула руки и захохотала. Даша совершенно не боялась этой сумасшедшей, поэтому смотрела на неё внимательно и не понимала, она что, серьёзно считает себя всемогущей ведьмой, или это плохая игра плохого актёра для одного зрителя? Все эти театральные речи и жесты рассмешили её, и Даша заметила, что смерчи стали уменьшаться и стихать. Вот тогда до неё и стало доходить, что это её произведение, только плохо контролируемое.

– Дура ты, – спокойно сказала Даша, – лес любит тишину и свежий хлебушек. А твои театральные сцены тут ни к чему. Зрителей нет. А я, уж извини, как Станиславский, в твою игру не верю. И вообще, тебе пора подумать, как ты теперь из леса будешь выбираться, актриса погорелого театра. Тебе туда, – девушка показала в ту сторону, куда поехала Таня, – да смотри не заблудись. Я тебя искать не пойду, даже если расстрелом угрожать будут. И в нашу деревню не ходи, там тебе точно помогать не станут.

Даша демонстративно развернулась к Варваре спиной и медленно, показывая всем своим видом, что не боится её, пошла в сторону деревни. Вдруг залаяла лисица, и раздался металлический щелчок. Даша резко обернулась и увидела смотрящее на неё дуло пистолета. Мгновенный взрыв адреналина вызвал огромные смерчи, которые заплясали, закружили вокруг Варвары.

– Господи, да куда же ты лезешь со своей пукалкой, – покачала головой Даша, – совсем, что ли, кукухой поехала? Тебя же посадят.

– Меня может, и посадят, а может, и нет. У меня хорошие знакомства, в моих услугах нуждаются и меня быстро освободят… Если поймают. А ты сдохнешь. Тебя по кусочкам звери растащат, и даже твоя бабка тебя не сможет найти.

– Какая кровожадная тётенька из второсортного детектива, – покачала головой Даша, она из последних сил старалась сдерживать себя, – ну, хватит уже цирка.

Она была уверена, что женщина не выстрелит и от этого ещё больше раздражалась. Смерчи то вырастали, то превращались в маленькие грибочки. Вся эта сцена была похожа на второсортное американское кино из видеосалона девяностых, о котором часто рассказывала мама, не хватало только гундосого переводчика. Девушка не знала, как ей дальше поступить, то ли пойти домой и не участвовать в этом спектакле, то ли остаться и слушать дальше этот бред, пока не вернётся из магазина Таня. Возникла неловкая немая пауза. Но всё изменилось буквально в один момент. Даша увидела, как женщина смотрит куда-то ей за спину и глаза её расширяются. Даша чуть повернула голову в сторону и краем глаза заметила, как из деревни по дороге мчится что-то лохматое и чёрное. Это был кот Васька. Он бежал не как положено коту на четырёх лапах, а как человек – на двух, передние лапы его были согнуты в локтях, а хвост ходил по кругу и работал как пропеллер, давая животному ускорение. Не добежав буквально нескольких метров до девушки, он затормозил и без всякой задней мысли ляпнул:

– Фу, еле успел, там Дормидонт беспокоиться начал, говорит, вот-вот беда случится.

Женщина изменилась в лице и дико завизжала, раздался выстрел. Кот тут же упал замертво навзничь, смерчи, среагировав мгновенно, слились воедино, превратились в подобие большого кулака и отшвырнули женщину в чащу леса. Даша кинулась к коту. Варвара, ойкнув, отлетела на протянутые сосной ветки, мягко скатилась по ним на землю, и осталась там, лежать ничком не шевелясь. Даша плюхнулась на колени возле Василия и начала лихорадочно ощупывать его, тот задёргался, захихикал и прыснул от смеха:

– Дашка, отстань, я щекотки боюсь.

– Тьфу ты, зараза, – плюнула девушка от досады и спросила Василия, – ты живой, не ранен?

– Живой я, живой, – проворчал, вставая Василий, – что со мной сделается.

– А пуля-то где? – растерянно спросила она.

– Да я откуда знаю, ко мне она не прилетала. Ой, смотри, – кот показал лапой куда-то в район уха Даши.

– Что? – девушка схватилась за ухо, оно было на месте, но чего-то не хватало рядом, она начала ощупывать голову и поняла, что пулей срезало большую прядь волос.

Девушка немного посидела, хлюпнула носом раз, другой и разревелась. На них как с ушата сверху хлынула вода.

– Даша, что? – обеспокоенно спрашивал кот, заглядывая ей в лицо и утирая кончиком хвоста толи слёзы, толи капли дождя.

– Волосы жалко, – рыдала она навзрыд.

– Даша, миленькая, перестань, – уговаривал кот, гладя её по голове, – мокро же очень и неприятно, а волосы отрастут, непременно отрастут.

Девушка пыталась остановиться, но у неё никак не получалось. Дождь то затихал, то принимался лить снова. Тогда кот встал на задние лапы, согнул передние в локтях и, молотя хвостом как пропеллером, начал бегать вокруг неё и петь песню столетней давности:

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор,

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца – пламенный мотор.

Василий очень смешно двигал передними лапками, изображая