Он взял прислоненную к ящику кривую клюку, опираясь на нее и волоча левую ногу, поковылял к столу, заваленному рваными бумагами, тряпьем и грязной посудой. Схватил кувшин и стал пить из горлышка, громко глотая. Маг стоял к нам боком, я отчетливо видел крючковатый нос, острый подбородок, кучерявые, жесткие, будто проволока, всклокоченные волосы и вспомнил, каким он был в каменном мешке под островом-крепостью, когда я вытащил его оттуда. Дурнопахнущее, грязное, что-то мычащее, почти умершее от голода и жажды существо с перебитой ногой. Узилище его было размером с гроб, не с той ли поры Мозгосос боится маленьких комнат? Тогда я спас его и Гарроту с Филином из камер смертников, хотя забрался в замок совсем по другой причине, целью был ларец Магистра. Вот почему атаман теперь помогал мне – он возвращал тот долг.

– Мозг, а можешь при этом перенестись духом в ее тело? – с любопытством спросил Гаррота. – Одновременно, чтобы командовать мышами и видеть их глазами крысы?

– Невозможно такое! – отрезал маг. – Но могу твой разум в животное перенести. Желаешь, атаман?

Гаррота с ухмылкой покачал головой, а я напомнил:

– Мы спешим, Гар.

– Да, Мозг, давай-ка потолкуем насчет склада братьев Харконгеров. Ты там бывал, помнишь?

Кувшин стукнул о стол, Мозгосос повернулся к нам. По темным глазам и землистому лицу невозможно было понять, какие чувства одолевают этого человека. Есть много волшебных умений и школ, но большинство магов по сути своей – обычные люди. Просто содержание альбита в их крови больше, чем у прочих, и много лет своей жизни они посвятили тому, чтобы научиться управлять силами, которыми владеют благодаря этому отличию. Но они выглядят как обычные люди, ведут себя как обычные люди… Исключение – менталисты, которые умеют насылать видения и морочить, подчинять чужую волю, принуждать, направлять и ломать. А это постепенно ломает мозги им самим. Чаще всего опытный маг-менталист – уже не человек, но странноватое существо в человеческом теле.

– Бывал, и что с того? – прошептал Мозгосос. Я потер виски. Атаман то ли привык, то ли был нечувствителен, а у меня этот голос вызывал головную боль.

– Значит, видел их охранную паутину, – продолжал Гаррота. – Она подвижная?

– Сложный движущийся узор, – шепнул маг, поглаживая карман, в котором сидела крыса. – Частый невод с тройным плетением на узлах.

– Скользящие растяжки? – уточнил я.

Он принялся ходить вдоль стола, опираясь на клюку и сильно подволакивая ногу. С каждым шагом в колене хрустело и щелкало.

– Скользящие. И четыре камнекрыла. Ориентированы по сторонам света.

Когда Мозгосос остановился перед нами, тупая боль стала расплываться у меня во лбу, уходя в глубь головы. Чтобы уменьшить ее, я отошел в сторону, подальше от него, и только теперь заметил на столе серого зайца. Силы небесные! Он был засунут в широкий стеклянный сосуд, наружу торчала лишь голова. Глаза закрыты, макушка с ушами срезана, виден мозг, причем, как мне показалось, его верхней части бедный косой тоже лишился. Из головы торчала тонкая металлическая палочка, от нее, изгибаясь, отходила проволока, прямиком в горлышко большой колбы на тигле, где горел огонек. В колбе что-то пузырилось, иногда тихо хлопало, выпуская пену, и каждый раз по проволоке пробегал огонек света, переходил с нее на палочку, по ней вливался в мозг. У зайца дергались лапы, а глаза раскрывались и тут же снова закрывались. В этом было что-то механическое и неприятное, как будто живую тварь превратили в куклу… впрочем, именно таким менталисты по большей части и занимаются – делают живых существ более или менее управляемыми куклами.

Я с неприязнью покосился на мага и отошел еще дальше. В кармане на его груди закопошилась крыса, он сунул туда руку, погладил. Раздался свистящий шепот:

– Кажется, этот человек не любит меня, атаман?

– Этот человек спас тебе жизнь, маг, – усмехнулся Гаррота, присев на угол стола. – Да и не только тебе. Можно сказать, спас не нарочно, случайно, но если б не он, ты бы сейчас не имел удовольствия стравливать мышей с пацюками и пилить мозги зайцам. Сам посуди, как насыщенна и весела жизнь, которую ты ведешь благодаря ему. Так что теперь будь добр, терпи его присутствие, когда того требуют наши дела. Итак: паутина силы на складе братьев Харконгеров. Я мало что понял из вашей болтовни, но… тройное плетение, скользящие растяжки?.. Это серьезно, да, Кей?

– Я бы сказал – очень серьезно, – ответил я. – Скользящими растяжками называют дополнительные нити маны, которые… Не могу толком объяснить, надо долго разбираться в особенностях паутин силы, чтобы понять. В общем, у подобного плетения невозможно ни приглушить тревожные узлы, ни перерезать и перевязать нить. Как ни старайся, на это среагирует ближайший узел. Или, в нашем случае, камнекрыл.

– Паутина там огненная, – добавил Мозгосос.

– А… – Я запнулся, уставившись на него. – Откуда такие сведения? Я же осматривал ее, хотя и издалека, но все-таки…

– Это так! – зашипел он, словно оскобленный моим недоверием. – Знаю точно!

– Но если… – Теперь я по-настоящему растерялся. – Если так, то камнекрыл даже не понадобится. Она просто мгновенно сожжет того, кто ее зацепит.

Гаррота огладил бороду и спросил:

– Так что же делать, брат вор? Отказываемся от нашего маленького предприятия?

– Нет, погодите. Сейчас.

Я уперся ладонями в стол, склонив голову, прикрыл глаза. Мозгосос снова принялся ходить, щелкая и хрустя остатком раздробленного в пыточной камере колена, и, не выдержав, я буркнул:

– Хватит шататься туда-сюда.

Хруст стих, клюка стукнула о пол. Он забормотал в ответ, мрачно и угрожающе загудел, и я ощутил нарастающее давление в висках. Голову будто сдавливали тисками, медленно проворачивая винт. Заслезились глаза, заломило в переносице. Выругавшись, я положил руку на нож-сумрак, притороченный липуном к левому предплечью, и рявкнул:

– Гар, угомони своего мага! Клянусь черной задницей Некратора, я сейчас сделаю дырку ему во лбу!

– Мозг, а ну уймись! – прикрикнул атаман. – Оставь его в покое!

Гудение смолкло, и тиски на черепе разжались. Отвернувшись, маг запустил руку в карман на груди и снова принялся гладить крысу. Я медленно заговорил:

– Надо разбить вопрос на части. Первое: что там, внутри, на складе, как расположены помещения. Если мы ворвемся туда, то должны представлять хотя бы в общих чертах, где могут засесть колдуны, куда бежать. Второе: паутина сама по себе. Третье: горгульи. Нам нужно по очереди все…

– Насчет склада не беспокойся, – перебил Гаррота. – Его план я знаю.

– Да? Откуда?

– Скажем так, когда-то мы… – Он помолчал. – Когда-то меня уже посещала мысль о дружеском визите к Харконгерам посреди темной тихой ночки. У них там есть очень занятные вещицы. Я тогда приказал своим людям собрать сведения, и они кое-что разузнали. В то время здесь еще не было ни горгулий, ни такой сложной паутины, но мы все равно отказались от своей затеи. Дело было с полгода назад, сомневаюсь, что с той поры внутри складов все сильно перестроили.