И все подлинники, Власов. Я пробил про него всю возможную и невозможную информацию. Но так как имел сомнительное удовольствие беседовать с ним лично, я обратил внимание на крохотную деталь.

Этот человек впервые решил работать и вкладывать деньги в кино индустрию. Ты сам понимаешь, подозрительно. Обычно за такие проекты новички не берутся. И бюджеты не раздувают.

— Ближе к делу, Петр Иванович. — Процедил Егор, откинувшись в своем кресле и задумчиво сцепивший пальцы. На его красивом лице была будто надета маска, и невозможно было ничего прочитать.

— А ближе некуда. — Нехорошо улыбнулся его школьный товарищ. — Помимо скучных деталей, этот новый, практически, подчеркиваю, единовластный инвестор фильма, уточнил один крохотный вопрос. Не касающийся к делу. Задействована ли Красовская Нелли как режиссер в «Серебряной нити»?

— Твою м… — Егор вовремя удержал ругательство.

— Это еще не все. — Добил его Петя. — Когда я ответил утвердительно, инвестор вдруг ударился в лирические воспоминания о Стамбуле. Куда он ездил десять лет назад. И как ему, на минуточку, интересно было читать сплетни в светской хронике про роман неизвестного художника и молодого перспективного режиссера. «Такая встреча, такая любовь, все как в сказке!» — Сказал мне этот весёлый дядька. Прикинь?

— Ага. — Скрипнул зубами Егор. — Обхохочешься.

— Да, когда я, далекий от инстаграмных сплетен, поинтересовался у него, о чем речь, инвестор расстарался. Вспомнил фамилию художника. Раевский. Круто, да? Показал мне на телефоне одну из статей про «неземную любовь» и заложников. Только по его лицу я бы сказал, что товарищ этот в гробу видал романтические сказочки. Может, я нагнетаю, но лицо у инвестора было такое, что он сам готов в этот гроб уложить и Раевского, и его новую чистую любовь.

— Напридумывал ты ужасов, Петь. — Неуверенно сказал Егор, мысленно прокручивая в голове варианты развития событий. — Меньше детективов смотреть надо.

— Не хочешь, не верь, Власов. Доказательств никаких. Раевский с фильмом не связан. Но контракт с инвестором подписан. И я внимательно следил за ходом съёмок. Знаешь, что? Никогда не видел, чтобы столько несчастных случаев происходило на съёмочной площадке, как после подписания того контракта. Егор, он или черный маг и наслал проклятье, или… ему выгодно, чтобы этот фильм не увидел свет. А кое-кому не поздоровилось. Пока никому из актерского состава, или остального персонала серьёзно не прилетело. Но несколько человек лежит в больнице. То трюк не удался и каскадер слег, то кабели сорвались и ударили двух операторов, то, банально, пиццы привезли просроченные, и на три дня все актеры слегли. В общем, я боюсь, как бы рикошет по твоей ненаглядной не пришелся. Может, уберем ее под шумок? Уволим?

Егор нахмурился. Сначала ему тоже пришла в голову такая идея, но потом… он вспомнил, сколько раз уже Нелли обманывали окружающие. Ложь во благо, да… и он сам грешен тем же перед ней. Но такую подлость устроить у Нелли за спиной? Нет. Если дело такое серьёзное, то ее найдут и за пределами съёмочной площадки. Если это все богатое воображение Пети, то… дай бог, чтобы так оно и было!

— Петь, а возьми меня на работу! — Вдруг выпалил Егор после недолгих размышлений. Петр Иванович выпучил на него глаза, словно он только что отрастил третью голову.

— Ты что, больной что ли?! — Реакция Пети была предсказуемой. — Твое имя мелькало в списке Форбс, ты состоишь в совете директоров огромного промышленного предприятия, и держишь, если честно, остальных партнеров по бизнесу в черном теле. Ты с детства ничего тяжелее ручки с бумажкой не держал. И еще вопрос, что за бумага это была, может туалетная. И ты хочешь работать с нашем дурдоме?!

— Петь, не нуди, а? Я понимаю что ты не горишь желанием связываться с таким избалованным мажором, как я. Но если ты прав, то я должен быть рядом с Нелли. Оберегать ее.

— Блин, ну кем я тебя возьму?! — Заорал Петя, уже не стесняясь заглянувшей в ним на шум секретарши. — Актером, за смазливое личико? Так там играть надо, дубина! Монтажер? Оператор? Может, тебя в режиссёры записать? Я не господь Бог, Егорушка, я не полноправный владелец студии. Если Нелли реально взяли за ее заслуги, то твою кандидатуру, увы, никто даже не рассмотрит всерьёз.

— Петр Иванович! Хватит выделываться! — Егор уже тоже начал закипать и с размаху стукнул ладонями по столу. — Значит так, слушай меня внимательно! Ты берешь меня к себе. Помощником секретаря, кофе варить. Мальчиком на побегушках. Хочешь уборщиком запиши! Мне плевать, я работы не боюсь. Хоть ты и считаешь меня белоручкой, я докажу тебе, что это не так. На работе я возьму отпуск.

— Егор. Послушай меня. — Петя как-то осел и съёжился. Словно из него выкачали воздух. — Ты знаешь, сколько фильм снимается? Не месяц и не два. Ты понимаешь, чем это грозит тебе по бизнесу?

— А, черт. — Егор упрямо стиснул челюсти и подался вперед. — Уволюсь, если надо. Но самое главное для меня сейчас — это безопасность Нелли.

— Ну хорошо. Уговорил. Ты принят, младший помощник старшего секретаря. — Петр Иванович скупо улыбнулся другу. — Только с одним условием. Слушаться своего непосредственного начальника, выполнять все указания, и не отлынивать от работы.

— Договорились. Спасибо, Петь. — Егор расслабился и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Петр Иванович с сомнением покачал головой.

— Троллить тебя будут, Егорушка. У нас на площадке такой коллектив собрался… террариум отдыхает. А ты явно выбиваешься из него. Будешь раздражать своим внешним видом, бесить своими деньгами, и те, кто выше тебя по должности, загрузят работой по самое «не балуйся». И я тебе помогать не смогу.

— Я понимаю. — Егор скупо улыбнулся, в красках представив себе картины будущей «работы мечты». — Я справлюсь. Не маленький.

— Тогда до завтра, работяга. Папе звякни насчет меня? А то ты должен мне, как земля колхозу. — Петя подмигнул другу, и Егор вышел из его кабинета. Впереди предстояли сложности. Выбить отпуск. И продумать стратегию поведения на завтрашний день. Чтобы не сбежать из этого сумасшедшего дома с криками: «спасите помогите» уже к обеду.

На следующий день после визита Егора к Петру Ивановичу на студию…

Мой очередной рабочий день начался не то поздно ночью, не то рано утром. Будильник взорвался диким воем, и я попыталась выключить его с закрытыми глазами, но в итоге только столкнула его на пол, где он по-прежнему дребезжал, как ненормальный.

Шел уже далеко не первый день моих диких, ненормально-прекрасных съемок. Этот фильм я не называла в своей голове иначе, чем «нечто чудесное». Хотя «Серебряная нить» высасывала из меня все жизненные силы. Теперь я понимала почему — внутри меня росла новая маленькая жизнь…

Я с закрытыми глазами добралась до кухни и включила чайник, начиная потихоньку просыпаться. Мне вдруг вспомнилось, как начиналась моя работа на этой новой прогрессивной киностудии, так и кричавшей про иностранных инвесторов и их вливания в финансирование Ленстудии.