Она посмотрела на сочную блестящую дольку:

– Где Селия?

– По-прежнему у парикмахера.

Наверху плакал Фредди. До них доносился озлобленный детский плач, прерываемый приглушенными протестами.

Лотти вглядывалась в его лицо:

– На что похоже по вкусу?

Его пальцы пахли манго.

– На все хорошее. – Он взял кусочек с тарелки, поднес к ее губам. – Смелее.

Она медлила. Потом до нее дошло, что рот уже открыт. Мякоть оказалась мягкой и сладкой, как будто надушенной. Она медленно таяла на языке, а Лотти тем временем наслаждалась ее сочностью и, закрыв глаза, представляла теплые заморские страны, где люди одевались в красное, желтое и ярко-синее… А еще они носили солнце на спинах.

Когда она открыла глаза, он по-прежнему смотрел на нее. Но уже не улыбался.

– Мне они понравились, – сказал он.

Лотти первая отвела взгляд. На это ушло какое-то время. Она встала, отряхнула с юбки несуществующую землю, потом повернулась и пошла к дому, чувствуя, что буря в глубине ее души начинает стихать.

Прежде чем открыть заднюю дверь, она обернулась:

– Я знала, что они тебе понравятся.

Возможно, это был просто способ сохранить какое-то подобие душевного здоровья, но Лотти больше нравилось думать, что с той минуты все было предопределено. Более того, обнаружив в кармане приглашение мерхемского салона, так и оставшееся нераспечатанным, она была уверена, что именно Гай предложит вернуться в тот дом, например под предлогом, что там гостит один господин, который хочет поговорить об отцовском бизнесе. Миссис Холден ни за что бы не посмела возразить, если бы дело касалось бизнеса. Не сомневалась Лотти и в том, что Гаю удастся выбрать время, когда Селия отправится в очередную предсвадебную миссию: взглянуть на туфли в Колчестере или на новые чулки в Маннингтри. В такой ситуации сопровождение любого мужчины, даже жениха, невозможно. Лотти отчетливо видела, что Гай теперь смотрит на нее по-другому. Пусть она не носит изумрудных платьев, зато приобрела одно из качеств драгоценного камня, о котором говорила Аделина: она вся светилась изнутри, притягивая его взгляд, словно бриллиант, поймавший луч света.

Все это вслух не обсуждалось, разумеется. Но если раньше Лотти находила способы избегать Гая, то теперь он просто оказывался рядом во время прогулок в муниципальном парке. Или держал корзину, когда она развешивала белье по веревкам. Или вызывался прогулять Мистера Бинса, когда ее посылали с поручением на набережную.

И гораздо быстрее, чем ожидала, Лотти перестала смущаться в присутствии Гая. Невыносимую боль от того, что он рядом, заменило трепетное радостное предвкушение, не свойственное ей желание разговаривать, неугасимая вера, что она занимает место, предназначенное ей самой судьбой. («Она кажется не такой угрюмой. Менее упрямой», – заметила миссис Холден. «Сьюзен, это наследственное и все равно проявится, – возразила миссис Чилтон. – Бьюсь об заклад, ее мать мрачная личность и к тому же метиска».) Лотти старалась не думать о Селии. Задача нетрудная, если рядом был Гай: тогда ей казалось, будто ее окружают невидимые стены, она находила защиту в своей уверенности, что занимает это место по праву. Но наедине с Селией она теряла уверенность и чувствовала себя беззащитной.

Она уже не могла относиться к Селии по-прежнему. Если раньше подруга была союзницей, то теперь стала соперницей. Селия перестала быть Селией, превратившись в сочетание отдельных элементов, с которыми Лотти невольно себя сравнивала: стильная светлая стрижка против темной школьной косы; безукоризненная персиковая кожа против смуглой; длинные ноги, как у танцовщицы, против ее собственных… Коротких? Слишком полных? Менее красивых?

А еще ей не давало покоя чувство вины: ночами она закрывала уши, чтобы не слышать дыхания Селии, и лила беззвучные слезы от сознания того, что отчаянно хочет предать девушку, к которой относилась как к сестре. Никого у нее не было ближе. Никто к ней не был добрее. И от этой двойственности она еще больше негодовала на Селию.

Временами Лотти вспоминала их прежние отношения, но уже через секунду снова не могла смотреть на подругу, не думая о Гае, – так бывает, когда облака разойдутся и покажется бескрайная голубизна, но небо опять стремительно затягивают мрачные тучи. Если Селия посылала Гаю воздушный поцелуй, Лотти с трудом подавляла в себе желание броситься между ними – загородить его, чтобы поцелуй не достиг цели. Рука Селии, небрежно опущенная на его плечо, вызывала едва ли не мысль об убийстве. Она металась между чувством вины и бешеной ревностью, и этот маятник чаще всего замирал посередине, в точке безысходной депрессии.

Селия как будто ничего не замечала. Миссис Холден, потеряв рассудок от перспективы скорого бракосочетания дочери, вознамерилась полностью обновить гардероб Селии, поскольку ни одна вещь из него не подходит для ее будущего положения в обществе. Селия пообещала Лотти приобрести под шумок обновку и для нее, но, увлеченная выполнением своей столь приятной миссии, едва ли вспомнила о своей не так хорошо одетой подруге.

– Днем подберу брошюры для медового месяца, – сказала она. – Полагаю, круиз подойдет идеально. А ты как думаешь, Лотти? Можешь представить, что будешь сидеть на палубе в одном из таких бикини? Гаю не терпится увидеть меня в бикини. Он считает, что я выгляжу чудесно. Я слышала в Лондоне, что все голливудские звезды в наше время отправляются в круизы… Лотс? Ой, прости, Лотс. Как дурно с моей стороны. Послушай, я уверена, что ты тоже отправишься в круиз, когда выйдешь замуж. Если хочешь, я сохраню эти брошюры для тебя.

Но Лотти ничуть не завидовала: она просто радовалась возможности лишний раз побыть с Гаем. И пыталась уверить себя, когда они, встретившись якобы случайно, неспешно прогуливались в сторону «Аркадии», что Гай тоже благодарен судьбе.

* * *

Дети заприметили Джо раньше, чем он увидел их. Это было нетрудно: он залез глубоко под капот «остин-хили»,[11]борясь с крышкой распределителя зажигания. Фредди, направляясь домой после похода в магазин с Сильвией и Вирджинией, подбежал сзади и сунул липкую от конфеты руку под рубаху Джо.

– У Селии будет ребенок!

Джо вылез из-под капота, потирая ушибленную макушку.

– Фредди! – Вирджиния кинула тревожный взгляд на дорогу, затем нырнула в открытый гараж и начала вытягивать своего подопечного.

– А вот и да! Я слышал вчера вечером, что они с мамой обсуждали, как его сделать. И мамочка сказала, что Селия должна заставить Гая позаботиться о своих делах и тогда ей не придется рожать каждый год.

– Фредди, я скажу твоей матери, что ты болтаешь ерунду! Прости, – одними губами сказала она Джо, когда Фредди вывернулся из ее обычно железной хватки.