адъютантов, называл свой вагон «ставкой», но, надо отдать ему справедливость, как министр юстиции он больше, чем кто-либо другой из состава правительства, проявил умение направлять деятельность ведомства, поставить ему задачи и активно осуществлять их.

Иван Адрианович Михайлов

Наиболее подвижным и энергичным членом правительства был Михайлов. Он казался вездесущим и всезнающим. Молодость его проявлялась в постоянной жизнерадостности и неутомимости.

Иван Адрианович Михайлов – сын известного народовольца. Родился в знаменитой Карийской каторжной тюрьме (Забайкальской области) в 1890 году. Учился в Читинской мужской гимназии и на юридическом факультете Петербургского университета, при котором и был оставлен для подготовки к профессорскому званию по кафедре политической экономии.

С образованием экономического отдела Всероссийского Земского союза заведовал Петроградским отделением его и по поручению союза составил книгу, изданную под редакцией профессора П.Б. Струве: «О государственных расходах и доходах России за время войны».

После Февральского переворота состоял на службе в министерствах земледелия, продовольствия и финансов в качестве одного из ближайших сотрудников А.И. Шингарева[43]. Состоял затем управляющим делами Экономического совета при Всероссийском Временном правительстве, где составил книгу «Исчисление народного дохода России в 1900 и 1913 годах», изданную под редакцией С.П. Прокоповича.

С декабря 1917 года состоял товарищем председателя Петроградского союза сибиряков-областников.

Иван Адрианович принимал деятельное участие в работах профессиональных союзов и их центрального бюро в Петрограде.

Политические убеждения Михайлова были неясны. В начале революции он казался социалистом-революционером. Я встречал его в Петрограде и хорошо помню его выступления в качестве оппонента моему проекту положения о продовольственных комитетах, разработанному мной как юрисконсультом центральных продовольственных организаций по заданиям А.И. Шингарева. Михайлов высмеивал проект, советовал отдать его для «коллекции революционных курьезов» и предлагал создать продовольственные комитеты по принципам всеобщего, прямого и тайного голосования.

Это выступление пришлось по вкусу собранию, в составе которого преобладали социалисты, с первых же дней революции наводнившие Министерство земледелия и цепко окружившие А.И. Шингарева.

В Омске Иван Адрианович проявил себя сторонником умеренной демократической политики и всегда поддерживал решительные меры, направленные против левых течений революции, причем обнаруживал много смелости, находчивости и несомненную даровитость. Никто не умел так быстро овладевать предметом спора и так легко формулировать заключительные положения, как он. Но в нем проявлялись непостоянство и задор молодости.

Иван Иннокентьевич Серебренников

Несмотря на всегдашнюю скромность и стремление стушеваться, видную роль в истории омской власти сыграл и Иван Иннокентьевич Серебренников.

Он – коренной сибиряк и, подобно Крутовскому, происходил из крестьянской семьи. В течение 1903–1906 годов он принимал участие в революционном движении и неоднократно подвергался со стороны правительства преследованиям. С 1906 года он отходит от политической жизни и всецело посвящает свои силы общественно-культурной работе, литературной и научной деятельности, работая преимущественно по вопросам сибиреведения, сибирской статистики, экономики, истории и этнографии.

В 1911 году под его руководством были произведены экономические изыскания Иркутско-Ленской железной дороги, а в 1912 году по поручению Иркутского биржевого комитета – экономическое обследование кустарных промыслов Иркутской губернии. В следующем году по поручению городского управления города Мысовска[44], Забайкальской области, будущим министром была составлена и напечатана работа по вопросу о проведении железной дороги Мысовая[45]—Кяхта.

Целый ряд статистических работ И.И. Серебренникова был напечатан как результат изучения отдельных вопросов сибиреведения по обширным цифровым материалам всеобщей переписи 1897 года. Общественная деятельность Ивана Иннокентьевича была сосредоточена преимущественно в Иркутске.

Во время войны Иван Иннокентьевич принимал ближайшее участие в делах Иркутского комитета Союза городов, состоя товарищем председателя этого комитета и председателем его военно-технического отдела, исполнявшего ряд заказов на оборону. В то же время был представителем Земгора[46]в Заводском совещании Сибирского района.

В последнее время, после захвата большевиками власти в Иркутске и разгона ими Заводского совещания, И.И. Серебренниковым была принята от Бурятского национального комитета в Чите работа по описанию хозяйственного быта и землепользования бурят Иркутской губернии и Забайкальской области, а от правления Монгольской экспедиции по заготовке мяса – работа по описанию скотоводства и скотопромышленности Сибири и Монголии.

От этих работ И.И. Серебренникова оторвал призыв в ряды Сибирского правительства летом 1918 года. Человек очень умеренных и трезвых взглядов, он занял в составе омской власти позицию уравновешивающего и примиряющего центра.

Михаил Бонифатьевич Шатилов

Наименее влиятельным членом правительства был Михаил Бонифатьевич Шатилов. Как уже указывалось, он был избран в министры случайно, так как считался Сибирской областной думой малопригодным для этой роли. Этот безвольный человек, рабски подчинявшийся партийной дисциплине, не обладал даже способностью защищать ту точку зрения, которая ему предуказывалась Томском – центром сибирского эсерства. Единственное его качество – редкая мягкость и беззлобие – нисколько не могло помочь ему справиться с ответственными обязанностями министра.

М.Б. Шатилов – сын крестьянина, окончил Томский университет в 1909 году. Он сотрудничал во многих газетах и был издателем и редактором журнала «Сибирский студент». Но его литературная работа была такой же бледной, как и политическая. По убеждениям он – черновец и автономист-областник. На Сибирском областном съезде в 1917 году он был избран членом Областного совета, который и созвал Сибирскую областную думу.

Лучшей иллюстрацией министерских способностей Шатилова может служить следующая представленная им «Схема компетенции и ближайшей деятельности министерства туземных дел». Схему эту Шатилов воспринял безоговорочно от туземной секции Сибирской областной думы.

«1) Все населенные преимущественно туземцами части Сибири, которые имеют редкое и малокультурное население и экономически лишены возможности организовать самоуправление, выделяются из состава существующих губерний и передаются в ведение министерства туземных дел.

2) Безусловно и немедленно переходит в ведение министерства туземных дел та территория Сибири, которая лежит на Севере за 60-м градусом северной широты.

3) Условно переходят в ведение министерства туземных дел районы, населенные преимущественно туземцами, лежащие южнее северной широты, причем министерство принимает все меры к немедленному определению границ этих районов для представления на утверждение Сибирской областной думы.

4) Все мероприятия, осуществление которых входит в компетенцию специальных министерств, передаются министерством туземных дел для исполнения в соответствующие министерства».

М.Б. Шатилов, юрист, ни минуты не задумался о том, какова же природа этого своеобразного министерства с особою территорией и другими министерствами в качестве исполнительных органов!

Общая характеристика

Правительство П.В. Вологодского обладало двумя свойствами, которые могли обеспечить ему политический успех: во-первых, умеренностью и трезвостью взглядов большинства и, во-вторых, несомненной демократичностью происхождения и социальных симпатий. Новую Россию должны создавать новые люди, по преимуществу вышедшие из народной среды, понимающие нужды народа и умеющие говорить с ним.

В этом отношении правительство Вологодского отвечало требованиям времени, и первые его политические шаги, казалось, предвещали ему блестящее будущее. Но несчастная идея коллегиальности власти,