вы там и не жили этим летом. Меня тут же вызовут, и мне нужно будет что-то сообщить. Я бы предпочёл сыграть на упреждение — за день до операции фениксовцев оповестить Лорда, что вас в Суррее нет. Пусть адепты света хотя бы там безопасно бегают и ищут вас, а не под прицелами палочек сторонников Тёмного Лорда. И мне, опять же, зачтётся маленький плюс за вовремя принесённую информацию.

— Да пожалуйста, ради Мерлина, сообщайте всё, что считаете нужным. До заседания Совета Лордов меня не интересует, кто, где и как будет меня искать.

— Я бы подождал с этим. Таких друзей, как ваши, предпочтительно так же держать под присмотром, как и нашего бывшего покойного директора. Навестите их в Норе, скажите, что вы повзрослели и у вас другие планы на это лето. Кстати, вы действительно как-то резко именно повзрослели. Я не говорю о том, что вы поздоровели физически, это видно сразу, но ещё у вас совершенно изменились выражение лица и взгляд.

— И как же они изменились?

— С лица исчезла некоторая придурковатость, а глаза смотрят серьёзно, и, надеюсь, что мне это не кажется, в них появился отблеск ума.

— Не буду ничего отрицать, и обижаться на вас бесполезно.

— А вы, Поттер, что от меня хотели-то, когда первое письмо отправляли?

— Я прошу вас заняться со мной боевой магией. А ещё тёмной.

— Вот так вот. Вы, избранный света, обращаетесь к Пожирателю Смерти с просьбой заняться с вами тёмной магией?

— Я уже не избранный. Смотрите, — Гарри откинул волосы со лба, — никаких молний!

— Так, а вот с этого места поподробнее. Хотя… Давайте перед вашей историей я покажу вам свои весьма любопытные воспоминания.

Воспоминания

66/690

И вот Гарри в кабинете Дамблдора. За окнами темно. Фоукс на своём насесте. В кресле неподвижно сидит профессор Снейп, а Дамблдор ходит по кабинету:

— Гарри не должен знать этого до самого последнего момента, иначе ему не достанет сил это сделать.

— Сделать что?

— Слушайте внимательно, Северус. Когда дело будет подходить к концу и приблизится час битвы, вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.

— Сказать Гарри что? Перестаньте говорить неоконченными фразами!

— Сказать ему, что он крестраж Воландеморта, что у него в голове живёт часть его души. И пока он будет жив, Воландеморт не может умереть.

— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? Я вас правильно понял? — уточнил Снейп очень спокойным голосом.

— Да, и убить его должен сам Воландеморт, Северус. Это важно.

— Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради неё. Ради Лили.

— Мы оберегали его, потому что было очень важно вырастить его, дать ему испробовать свою силу. Если я не ошибся в нём, он сделает всё правильно. Когда он сам выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Воландеморта.

В глазах Снейпа появился ужас:

— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

— Вас это шокирует, Северус?

— Вы меня использовали. Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его, как свинью для убоя…

— Это прямо-таки трогательно, Северус, — скривился Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?

Конец

На этом моменте воспоминание оборвалось. Гарри не был особенно шокирован, так как уже успел понять, что Дамблдор — совершенно не тот человек, каким он его себе воображал. Ему было интересно, что ответил Снейп на последний вопрос Дамблдора, но спрашивать он не решился.

— Нет и никогда не было у меня в голове никакого крестража! — твёрдо заявил он Снейпу и спросил: — Что вы слышали о червях Экриздиса?

 

67/690

Глава 10. Снейп, Бёрк и прибытие вассалов

 

Гарри выудил у себя из головы ещё два воспоминания: одно, где Бёрк рассказывал ему о червях Экриздиса, и второе — про сделанную ему операцию. Снейп просмотрел оба, после чего расстегнул все пуговицы на своём сюртуке и воротник белоснежной рубашки, оказавшейся под ним.

— У вас выпить не найдётся, Гарри? — немного хрипловатым голосом спросил он.

На столе тут же возникли бутылка французского коньяка, снифтер и тарелочка с тонко нарезанным лимоном, посыпанным смесью кофе и сахарной пудры.

— О, nikolashki! — усмехнулся зельевар. — И к Блэкам прилипли долоховские привычки.

— А мне? — спросил Гарри.

К уже существующему натюрморту добавились чайник с чаем, чашка и корзиночка с выпечкой.

— Профессор, быть может, поужинаем?

— Поужинаем, но сначала договорим. Из всего этого можно заключить, что Альбус сам подсадил вам в голову эту гадость. Какова была его цель?

— Вы же видели, лорд Бёрк сказал, что черви по-разному действовали: пожирали магическую силу, делая носителя слабым магом, влияли на память, критическое мышление, волю, ну и всякое такое.

— Из этого следует, что Дамблдор желал вырастить из вас слабого магически, безвольного, легковерного идиота, — сделал напрашивающийся вывод Снейп. — Но это не снимает вопроса: какова была его цель? Ну не мог Альбус построить такую долгоиграющую комбинацию только ради того, чтобы заполучить состояния Поттеров и Блэков.

— Почему нет? Это колоссальные деньги! — заметил юноша.

— Альбус одинок, у него из семьи только один младший брат, который не очень-то к нему расположен. Но, с другой стороны, Дамблдору всего 115 лет, а для мага это не возраст. Гризельде Марчбэнкс... я даже побоюсь предположить, сколько, так как она помнит Альбуса первокурсником и уже тогда возглавляла комиссию по OWL и NEWT. И в ваших последних воспоминаниях он совершенно не выглядит, как Мерлин на закате своей жизни. Но просто деньги — это как-то мелко для Альбуса. Зачем бы ему тогда умирать?

— А действительно, зачем? Боюсь, профессор, я не самый удачный отгадыватель директорских загадок. Давайте я вас познакомлю с лордом Арктурусом Ликорусом Блэком I. Он очень умный — целых двадцать лет занимал пост главы Отдела Тайн Министерства Магии, правда, в прошлом веке…

— Надеюсь, речь идёт о портрете, а не о призванном духе? Я бы не удивился, если бы вы начали баловаться и некромантией, раз уж подали заявку на обучение тёмной магии.

 

68/690

— Ха-ха, очень смешно. Не знал, сэр, что вы