– Ты не перерос ли ночные дежурства? – спросил Карл. В конце концов, Джайар был старшим подмастерьем, и Ранэлла настолько ценила его, что позволила носить личный перстень-печатку; ему разрешено было входить в арсенал, не спрашивая на то дозволения.

– Коварный вопрос. – Джайар пожевал губами и наклонил голову к плечу. Карл снял с крючка бронзовую воронку для пороха, отмерил добрую порцию, утрамбовал порох и подал шомпол и оружие Джайару.

– Не ужился с Ранэллой?

– Ну… Осторожней с пистолетом – много пороха… А в ответ на вопрос скажу так: положение у меня действительно слишком высокое, чтобы такое дежурство можно было вменить мне в обязанность, и это правда, но правда и то, что сегодня я – единственный свободный из дежурных инженеров. – Джайар пожал плечами. – Просто меня легко уговорить. – Он показал большим пальцем на дверной проем и стол с пером и бумагами. – Когда Ранэлла не может найти, на кого бы взвалить ответственность, она взваливает ее на меня.

– Не слышал, чтоб ты на это жаловался.

– Я и сейчас не жалуюсь, государь. Меня это устраивает. – Джайар шомполом пропихнул на место пыж, потом аккуратно завернул в промасленную тряпицу пулю, отправил ее следом и плотно утрамбовал. – Я люблю ночь, – заметил он, насыпая немного пороха на полку и с тихим щелчком закрывая пистолет. – Ночью мне лучше работается; днем вокруг слишком шумно.

– Все еще трудишься над летописью?

Инженер пожал плечами.

– Кто-то же должен ею заниматься.

– Да?… И далеко ты продвинулся?

– Ну… – тяжеловес нахмурился, – не так чтоб очень. Но дальше, чем вчера.

– Другими словами, мне посоветовали не совать нос не в свое дело, – хмыкнул Карл.

– Я этого не говорил, – отозвался инженер. Он отложил пистолет подальше, на приткнутый к стене бочонок, и взялся за следующий. – Может, и подумал, но не сказал.

Карл усмехнулся.

– Можно мне будет взглянуть, когда закончишь?

– Не уверен, что хотел бы этого. – Джайар склонил голову набок. – Мои суждения о вас могут вам не понравиться.

– А ты знаешь, – Карл добавил металла в голос, – у титула есть свои плюсы. Ты ознакомишь меня со своим трудом, когда завершишь его.

– Да, государь… Готово – давайте следующий.

Всего за каких-то несколько минут все пистолеты были заряжены и аккуратно уложены в кобуры Карла.

– Вы в конюшню, государь? – Джайар запер за ними дверь и, держа в одной руке восковую палочку для печати, другой уже тянулся к переговорной трубке.

– Да. – Карл знал, что будет дальше. Ему страшно не хотелось втягивать в это кого-то еще, но…

– Хотите, чтобы вас сопровождал кто-то определенный, государь?

– Гаравар – и передай: мне нужен он и его сыновья. И чтобы никакого шума. Это пустяк; я выеду на рассвете.

Гаравар – Карл очень на это надеялся – будет держать рот на замке. За эти годы даже император смог научиться не отдавать приказов, которых наверняка не послушаются. Не то чтобы правитель не мог выйти ночью без охраны; просто он знал, что за этим последует. Даже откажись Карл от охраны – все знали, что он не накажет ни инженера, ни солдата, которые за ним увяжутся.

С другой стороны – погибни он в одной из своих ночных вылазок, совершенно ясно, что наследник, будь то Джейсон или кто-то из баронов, не пощадит императорских спутников – телохранителей, позволивших императору погибнуть.

Учитывая возможный ущерб – удар по руке в одном случае и возможная потеря головы в другом, – выбор был очевиден.

– Да, государь. – Джайар вплотную прижал трубку ко рту. – Внимание! – проорал он и перенес трубку к уху, вслушиваясь в далекий, невнятный ответ. – Гонца в покои генерала Гаравара, – продолжал он. – Генералу Гаравару и сыновьям – повторяю: сы-но-вьям – прибыть в княжеские конюшни для сопровождения государя. Бежать не надо; надо лететь. – Он одарил Карла быстрым салютом и дружелюбной улыбкой. – На случай, если дело все же окажется не пустячным, государь: было очень приятно знать вас. – Он посопел. – Я совершенно честно, государь. Это было редким наслаждением.

– Взаимно. – Карл Куллинан заставил себя улыбнуться. – Береги себя.

Предрассветный сумрак навис над пыльным трактом; на западе перекатывался гром.

Кто впереди, кто позади Энди и Карла, Гаравар и шестеро его сыновей рысили по тракту прочь от Бимстрена, зорко всматриваясь в горизонт. Хотя поездка их должна была выглядеть простой прогулкой «удовольствия ради», никто ни на миг не поверил этому: руки старших лежали на рукоятях мечей, младших – на пистолетах.

Даже Гартэ, младшего. Пятнадцатилетка, он был не по возрасту крупным: ему можно было дать и двадцать с лишком. В этой семье быстро взрослели – однако медленно старились; только Гашьер, старший, выглядел старше даже собственного отца: лицо его бороздили глубокие морщины. Много лет назад Карл принял его за старшего брата генерала – Гаравар не выглядел на свои годы.

Карл считал, что причиной тому отчасти наследственность, отчасти же – побочный эффект постоянного использования целительных заклятий и бальзамов. Целительные заклятия оказывали на некоторых омолаживающее воздействие.

Возможно, даже и на самого Карла. Он пробежал пальцами по волосам. Быть может, корень его проблем именно в этом: он так давно не был в настоящем деле, что перестал ощущать время, хоть и тренировался постоянно и без поблажек. Не начал ли он сдавать?…

При Тэннети об этом лучше не думать. Он хмыкнул.

Данагар – он скакал рядом с Карлом – одарил его резким взглядом, потом потупился – сообразил, на кого вызверился.

– Та хават, Данагар, – сказал Карл. – Это прогулка для удовольствия.

– Да, государь. – Судя по тону, Данагар был убежден в прямо противоположном.

Они подъехали к повороту; тут холодный ветер дул сильней. Видно было плохо: хотя восходящее солнце и проглядывало кое-где сквозь туман, эта сияющая дымка не столько помогала, сколько мешала видеть.

– Гартэ, – окликнул Гаравар, – езжай вперед, разведай и доложи.

– Слушаюсь, отец. – Юноша тронул поводья.

– Погоди, – сказал Карл. Гартэ повиновался. – Энди? – Карл привстал в седле и повернулся к жене.

Она покачала головой:

– Не могу сказать. Он где-то там. – Она махнула Рукой. – Но это может быть миля, а может – и три. Постой-ка… дай я кое-что попробую. – Она пробормотала несколько резких слов. – Нет, он прямо за поворотом.

– Отлично. Исчезни и подожди здесь.

Спорить с ним не стоило. Андреа прикрыла глаза и вцепилась в воздух перед собой; резкие, чужие, незапоминаемые слова хлынули с ее губ.