в чем нельзя, даже такую большую, потому что проблем потом не оберешься, а когда она может гулять, где хочет, то ей это особо и не надо. Соня, конечно, сразу же попыталась опровергнуть эту непоколебимую истину, но сил ее хватило только на то, чтобы добрести до кухни и обосноваться там, жалобно мяуча периодически и, закатывая глаза, изображая голодные обмороки, выпрашивая таким способом колбасу у прислуги.

Соседство с Щедровыми я обнаружил, когда прогуливался по парку в одиночестве, потому что жутко устал и от Петра, и от Насти, и хотел хоть немного от них отдохнуть. Все же человеку необходимо личное пространство, которого у меня внезапно не стало. Задумавшись о своих проблемах с преследующей меня свитой, я буквально столкнулся с Щедровым, который тоже решил прогуляться.

— Романов, а я думал, что ты в Костроме, — Щедров широко улыбнулся, подходя ближе к забору. В школе мы практически не общались после того случая, но теперь я был искренне рад его видеть.

— Я тоже думал, что буду в Костроме, — я обернулся на дом, возвышавшийся невдалеке. — Но дед решил, что так будет лучше.

— А где твоя пантера? — Щедров внимательно оглядел парк.

— Скорее всего, где-то под одеялом в моей кровати, хотя, возможны варианты. Не удивлюсь, если она свила гнездо возле батареи, и дрыхнет там без задних ног.

Как бы я не рад был его видеть, но почему-то о постоянном месте дислокации той же Сони, я не спешил делиться. Не то, чтобы я ему не доверял, но сам факт того, что Щедров находился здесь, да еще и в непосредственной близости к склепу Шуйских меня почему-то напрягало. И то, что он прикинулся, будто не знает, где мы находимся, и то, что теперь о таких небольших секретах в виде утерянной библиотеки могут знать, да и скорее всего уже знают третьи лица, которых я никоем образом не собирался посвящать в такого рода открытия.

— А я думал, что она наоборот будет носиться по саду, — Щедров сунул руки в карманы своего короткого пальто. Я же был все в той же куртке клирика, которая оказалась удивительно теплой.

— Я тоже так думал, но ровно до тех пор, пока Соня не вышла на крыльцо. Она потрогала лапой снег, посмотрела на меня таким взглядом, словно я ее не на прогулку вывел, а, как минимум, к проруби, в которой хочу утопить, и убежала в дом, оставив меня стоять на крыльце, как полного придурка, — Щедров хохотнул, и мы замолчали. Тему моих девушек не поднимали, она была слишком скользкой, хотя я просто видел, что он чуть ли не умирает от любопытства, горя желанием узнать подробности. Молчание затягивалось, и я уже хотел попрощаться, но тут Щедров огляделся по сторонам и подошел к забору поближе.

— Романов, — тихо позвал он, намекая, чтобы я подошел поближе. Я тоже оглянулся, и, никого не увидев, подошел к забору вплотную. — Я тут в старых архивах копался. Оказывается, городской дом Шуйских мои предки строили. И они в планах отметки делали... — он замялся, облизал губы и быстро заговорил, чтобы не передумать. — В общем, тут такое дело, Шуйские всегда одни и те же защитные заклятья использовали. Они их любили не на содержимое накладывать, а, грубо говоря, на стены. И нужно было поэтому специальные усиленные участки устанавливать, чтобы дом от переизбытка давления энергии не сложился, понимаешь? — я нахмурился и медленно помотал головой, а потом энергично закивал.

— Ты знаешь, что на полках библиотеки за защита стоит? — громким шепотом спросил я.

— Да, я даже записал, вот, — он вытащил руку из кармана и как можно незаметнее всунул в мою ладонь клочок бумаги. — Я в парк-то пошел, чтобы подумать, как ее можно обойти. Ты не думай, я не собирался без тебя туда лезть, — он был предельно серьезен. — И никому ничего не рассказал. Сейчас, когда мы вышли из-под вассалитета Агушиных, мне проще стало жить. Ты мне жизнь спас тогда в подземельях, а я свиньей неблагодарной быть не собираюсь. — Он быстро зашептал, вглядываясь мне в глаза. — И никто не знает о склепе, я даже родителям не сказал. Слишком все скользко, тем более, их до сих пор прессуют на тему, известно ли им еще о чем-либо, о чем те не удосужились рассказать. Они в своем вообще уме, подозревать родителей в покушении на собственного сына.

— Я тебе верю, не оправдывайся, — подбодрил я Щедрова, чуть не рассмеявшись ему в лицо.

На самом деле, я не верил ему ни на грош. Может быть я его и спас, но, положа руку на сердце, спасал я прежде всего себя, да и боялся остаться в одиночестве в том жутком месте. Но, как же он был далек от клановых интриг, которые по своему накалу ничем не отличались от плясок вокруг престола. Или хотел казаться передо мной таким несведущим, все еще не отвыкнув от образа слюнтяя Петюньчика. Тут родственные связи, разрыв которых несет больше пользы, чем вреда от моральных терзаний, мало, что значат. Именно поэтому сейчас Тайная канцелярия под прессом держит не только родичей Щедрова, но и моего отца, они-то прекрасно знают, что такое интриги и борьба за власть с учетом данных о готовящихся волнениях.

— Но, даже, если мы в защите разберемся, все равно надо на месте смотреть, — задумчиво проговорил я, думая о своих противоречивых мыслях в отношении Щедрова.

— Можно прямо сегодня попробовать, — зашептал Щедров. — Отсюда не слишком далеко до склепа.

— Угу, главное, чтобы практики у студентов-ремесленной академии не было, — мы переглянулись и рассмеялись.

— Ну что, сегодня? — Щедров пристально смотрел на меня. Я же прикидывал все «за» и «против». Так как мы пойдем с этакого черного входа, то вероятность нарваться на агрессивную нежить довольно немного, потому что возле этого выхода постоянно трутся некроманты, более того, некроманты-ученики, которые не оставляют нежити ни единого шанса. Да и делиться хоть с кем-то сведениями про найденную пещеру сокровищ, ни я, ни Щедров желанием не горели, вот в этом вопросе я ему верил, слишком деликатная тема, особенно на фоне активизации вокруг его клана Тайной канцелярии. Я задумался о предательстве или ударе в спину, но быстро отринул эту идею. У меня есть свой собственный мохнатый датчик предательства, лжи