Райдер повертел ключами, надетыми на палец, и открыл пассажирскую дверь своей машины, стараясь не обращать на него внимания. На этот взгляд, ударивший его в самое сердце.

Когда Надя уже собралась сесть в машину, Райдер вытянул руку, преграждая ей путь. Сдавленным голосом он произнес:

– Ты будешь скучать обо мне, когда уедешь? Под яркими огнями Города грехов?

Ее глаза раскрылись чуть больше, но она тут же прикрыла их ресницами. Потом, пожав плечами, небрежно бросила:

– Откуда я знаю.

Самолюбие Райдера вскипело.

– Изволите смеяться, мисс Кент? Вам остается только надеяться, как бы я и вправду не пустил в ход свое очарование. Иначе вы можете никогда не уехать.

Надя вдохнула так глубоко, что казалось, выпила весь окружавший их воздух и весь опасный соблазн последних минут спрессовался настолько, что они почувствовали себя в ловушке.

– Райдер. – В ее дрогнувшем голосе звенело предостережение. – Я уеду. Я должна.

Ее брови слегка нахмурились. Потом, прямо перед тем, как скользнуть в машину, она сказала:

– Я буду скучать.

Черт.

– Ты можешь вернуться, детка.

Обратная дорога до его дома прошла в тишине.

* * *

– Вот дьявол!

– Проблемы? – Райдер оторвал взгляд от своего планшета.

Надя сидела на диване в одной из его футболок, глядя в ноутбук, лежавший на ее голых коленях. Проснувшись этим утром, он обнаружил, что она еще спит в его объятиях. Она впервые не стала удирать тайком среди ночи. Похоже, не только он один думал о том, чтобы выжать все что можно из оставшихся у них дней.

Она погладила его по волосам.

– Да. Нет. Я не знаю.

– Я могу что-нибудь сделать?

Надя метнула в него мрачный взгляд, не суливший ничего хорошего.

– Нет, если только у тебя нет связей с мафией.

– Это зачем?

– Мне может понадобиться наемный киллер.

Точно.

– Я работаю в строительстве. Так что сама подумай.

Ее глаза раскрылись шире, и взгляд посветлел, но не надолго. Изящно прикрыв глаза рукой, Надя легла на диван и положила ногу на спинку.

– Надя, ты сегодня такая загадочная, новости дня отдыхают. Я не намерен отказывать себе в удовольствии разгадать твои…

Из-под руки выглянул один глаз.

– Не выйдет. Не хочу развенчивать себя в твоих глазах.

Когда ее ступня, лежавшая на спинке дивана, начала кокетливо сгибаться и разгибаться, Райдер не выдержал и подошел к ней.

– Что с тобой?

– Я в шоке.

– Почему?

– Я думала, он гастролирует по Европе со старым шоу. Даже не вспоминала о нем. Но мне только что прислали имейл по поводу просмотра. Он значится в списке тех, кто приедет. Сюда. Смотреть, как я танцую. Я влипла. Я влипла по-черному.

– Он – это кто?

– Мой бывший. – Надя села и слегка подтолкнула к нему ноутбук.

Райдер увидел темноволосого мужчину с бледной кожей и тусклыми глазами. То, как Надя скривила губы, говоря о нем, несколько умерило его желание немедленно начистить парню морду.

– Помощник продюсера, как я вижу. Ты потеряла работу, а он преуспел.

– Похоже на то. Он всегда знал, как это делается. Та женщина – если ее можно так назвать, – ради которой он меня бросил, племянница одного из продюсеров. А я, наоборот, танцевала под другим именем, чтобы не пользоваться своими связями. С другой стороны, – ее голос звучал шутливо, но Райдер видел, что она пытается скрыть, насколько сильно расстроена, – нельзя отрицать тот факт, что он блестящий танцовщик. Танцовщик от Бога. Когда он выходит на сцену…

– И как же ты смогла отказаться от такого сокровища?

Надя посмотрела на него и, прищурив глаза, улыбнулась:

– Если бы я не так хорошо тебя знала, могла бы подумать, что ты ревнуешь.

– Какая удача, что ты хорошо меня знаешь.

– М-м-м.

Надя снова взглянула на экран, и весь ее юмор улетучился. Она выключила ноутбук и захлопнула крышку. Потом провела руками по лицу и уставилась в окно.

– Если у него есть право голоса при найме, а судя по всему, это именно так, мне придется вытащить наружу всю мою подноготную. – Она тяжело сглотнула. – Пока я у них работала, они понятия не имели, кто моя мать. Может, на этот раз это сыграет свою роль. – Она прикусила нижнюю губу. – Если я не получу эту работу…

Она сжала в кулаке футболку и потянула ее вверх, открыв свои длинные ноги. Как могла она не осознавать собственной харизмы, своей сексапильности? Ведь стоило ей войти в зал, и любой уважающий себя продюсер взял бы ее.

Наверняка тут не обошлось без ее проклятой матери.

– Надя, – почти простонал он.

Однажды она уже сделала то, что ей сказали.

– Не делай этого.

Ее глаза распахнулись от изумления, а потом прищурились. Кто вообще дал ему право иметь об этом свое мнение? Но Райдера это не волновало. С правом или без права, но ей придется его выслушать.

– Однажды ты уже смогла добиться своего без нее. Сможешь и теперь.

– Сладкие речи. Но ты этого не знаешь.

А кто знает? Райдер мог бы пересчитать таких людей по пальцам одной руки. Даже меньше. Именно поэтому он сам вел все дела своей огромной компании. От архитектурных проектов до канцелярских скрепок. Но сейчас он знал, что говорил. Надя была храброй, мужественной и благородной. Она сможет взлететь высоко, к самому небу.

– Когда речь идет о тебе, Надя Кент, я знаю это наверняка.

Она сглотнула, и ее щеки вспыхнули нежным розовым румянцем.

– А ты, Райдер Фицджеральд, самый удивительный человек из всех, кого я знала.

Когда от ее пристального взгляда у Райдера снова возникло ощущение, что его выворачивают наизнанку, он с притворным интересом опустил голову к ноутбуку.

– Все говорит об обратном.

Надя продолжала смотреть ему в глаза. Наконец она отвела их и сказала:

– Да, ты прав. Это была слабость. Забудь. Просто мой номер должен быть таким захватывающим, таким невероятным, чтобы им пришлось меня взять.

Она встала. Райдер окинул взглядом копну растрепанных волос, соблазнительные голые ноги с красными следами от веревки и мелькавшие под футболкой стринги. Она совсем не вписывалась в минималистский декор его дома. Но, черт возьми, почему она так хорошо смотрелась в нем?

Внезапно Райдера кольнула мысль о том, что ему осталось недолго наблюдать это зрелище. Это нежное тепло больше не будет согревать его деловые будни. Не будет больше той страсти, которая превращала в костер его огромную кровать. Его ванная больше не будет наполняться паром от ее возмутительно долгого горячего душа. Не будут исчезать фрукты. Не будет Нади.