— Если бы хоть на один миг… — начал Зак мрачно, но потом взял себя в руки.

Лицо его медленно прояснилось, из голубых глаз исчезла напряженность. — Нет, — сказал он, наконец хрипло, глядя ей прямо в глаза, — я не думаю, что вы можете все это изобразить.

— Отчего такая уверенность?

Последние остатки напряжения сошли с лица Зака.

— Если бы вы действительно хотели помешать мне целовать вас, вы бы не изображали, вы бы просто боролись.

— Но я же вполовину меньше вас. Какой смысл бороться?

Он вдруг улыбнулся слегка смущенно:

— Да, конечно. Никакого смысла. Но вы все равно пытались бы.

— Я… я… — Нелл судорожно искала разумное объяснение, почему она и впрямь не боролась. Настоящим было только одно, но она скорее умерла бы, чем призналась. Она все еще старалась убедить себя, что это не может быть правдой.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — пробормотала она, наконец. — Этот солнечный удар…

— О да, солнечный удар. Но, кажется, в последние две минуты вы исцелились…

— Я все еще чувствую себя неважно. Мне еще жарко… и трясет…

— Да, естественно. Не сомневаюсь. Но вряд ли это имеет какое-то отношение к солнцу, — нежно проговорил Зак.

— Какое самомнение! Неужели вы думаете, что ваши поцелуи способны довести меня до такого состояния?

Какой-то новый свет появился в глазах Зака. Нелл это не понравилось. Это сигнал опасности, но не физической, а совсем другой.

— Я иду к себе в комнату, — сказала она, как ей показалось, очень твердо. Но голос ее дрожал. — Полежу, пока не почувствую себя лучше. Пожалуйста, не мешайте мне.

— А как я могу вам помешать? — Его глаза продолжали блестеть.

— Просто не подходите ко мне близко.

Она повернулась и пошла по лестнице, моля Бога, чтобы Зак не направился за ней.

Он не пошел. И Нелл почувствовала страшное разочарование. Нет, она явно сумасшедшая, она должна радоваться этому, а не огорчаться.

Нелл сбросила с себя потную одежду и встала под сильную струю душа.

Теплая вода текла по телу, и Нелл надеялась, что она успокоится. Но ничего не вышло. Наконец она выключила воду и, вытираясь махровым полотенцем, дрожала, как осиновый лист. Нелл едва могла коснуться собственной кожи, такой чувствительной она стала.

Надо же, Зак касался ее только одной рукой, а кожа не успокоилась до сих пор. Нет, это ненормально.

За окном темнело. Медленно холмы погружались в сумерки, сквозь открытое окно проникали вечерние ароматы. Нелл заставила себя идти спать, надеясь, что утром разум вернется к ней. Но она не могла спать, ее комната и весь дом внезапно показались ей тесными, ей захотелось на свежий воздух, чтобы ощутить на себе прохладный ветерок, остудить свое пылающее лицо.

Нелл быстро натянула на себя легкое платье и сунула ноги в плоские сандалии. Волосы, еще влажные после душа, свободно лежали на спине и, высыхая, завивались змеями. Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу: не хотела столкнуться с Заком.

Дом, казалось, был пуст. Она с облегчением вздохнула, спустилась по ступенькам, быстро прошла через заднюю дверь дома и оказалась на террасе. Над головой на бархатном черном небе сверкали яркие звезды. Над далекими холмами висел полумесяц. Листья деревьев о чем-то мягко шептались на слабом ветерке.

По узкой дорожке среди цветочных клумб, от которых поднимался аромат в ночном воздухе, Нелл отправилась в глубь сада.

Вот здесь ей стало лучше. Она вдруг поймала себя на том, что ни разу за последние дни не вспомнила о Ллойде Кендрике и обо всем, что случилось с ней. Сейчас это совершенно не имело значения.

— Удивительно! — проговорила она вслух.

— Что удивительно? — раздался позади нее голос Зака.

Нелл вздрогнула, она не слышала, как он подошел. Потрясенная до глубины души, она повернулась и даже в темноте смогла разглядеть его хищный взгляд. Он похож на кота, вышедшего на охоту, он преследует жертву, пока не поймает, подумала Нелл.

— Я… Я хотела побыть наедине с собою.

— Нет, не хотели. Людям плохо в одиночестве.

— Но вы живете здесь один?

— Только потому, что нет никого, кого бы мне хотелось привезти сюда, — тихо сказал Зак. — Такой человек мне еще не встретился.

— Я уверена, что я тоже неподходящий человек, — сказала Нелл, быстро отворачиваясь, чтобы он не мог видеть ее глаза.

— Да, вы не годитесь для этого, — согласился Зак. — В вас очень много того, что я всегда ненавидел и презирал. Но в последнее время я в этом не очень уверен, — добавил он тихо.

— Вы хотите сказать, что я маленькая и толстая? Что я отвратительная? — спросила она с горечью.

— Нет, вы ни то, ни другое и ни третье. У вас очень нежные черты лица, хрупкая фигура… Я иногда боюсь до вас дотронуться, чтобы не сломать. Длинные, блестящие, шелковые волосы, которые хочется накрутить на палец; глубокие темные глаза, которые иногда смотрят настолько невинно, что невозможно поверить, будто вы способны совершить что-то вероломное и недостойное.

Ей так хотелось рассказать о себе правду, но она боялась, что не вынесет, если он не поверит, если в его голубых глазах она увидит сомнение.

— И к тому же вы очень сексуальны, — добавил Зак хрипло.

— Нет, ничуть.

— Неправда, Нелл. Если бы вы только знали, что вы со мной делаете. Вы… — Но он остановился, как если бы и так сказал слишком много. Вместо этого он протянул к ней руку и пальцем провел по ее шее. — Пойдем в дом, — позвал он бархатным голосом.

Как могла она пойти с ним, когда одно его прикосновение вызывало в ней такую бурю!

— Нет, — прохрипела она с трудом.

Он не рассердился на ее отказ.

— Почему?

— Потому что… — Ее голос дрогнул, и она почувствовала, что во рту все пересохло. Она попыталась повторить: — Потому что… меня не интересует просто секс.

— А ты абсолютно уверена, что это только секс? — Его тихий вопрос смутил ее.

— Конечно. А что же еще? Вы говорили, что хотите меня, так что же еще это может быть?

— Не знаю, — сказал Зак, — но попытаюсь выяснить.

Он поднял пальцем ее подбородок, чтобы заглянуть ей прямо в глаза.

— Ну, так пойдем в дом? — повторил он снова.

Нелл вдруг почувствовала, что его глаза гипнотизируют ее, лишают последних слабых остатков воли.

Зак повернулся и пошел к дому. Нелл вдруг сообразила, что идет за ним, как будто у нее нет выбора.

В доме было темно. Нелл, уходя, не включала свет, и, когда они вернулись, Зак тоже не включил.