– Леди Сарнай, – нерешительно начала я, – я понимаю, что вам тяжело. Но его величество делает все возможное, чтобы вы были счастливы. Он добрый человек и…

– Добрый человек? – Она горько засмеялась. – Этот чародей всех вас одурачил.

Я нахмурилась и повторила:

– Он сделает вас счастливой. Если вы ему позволите.

– Да что вы знаете о счастье? – огрызнулась она. – Вы – мужчина. Теперь, когда война окончена, вы можете делать что захотите. Вы доказали свою ценность Аланди. Мир открыт перед вами.

– Я… простой портной.

– Портной, которого позвали шить для самого императора. Девушку бы не удостоили такой чести. Девушки годятся только на то, чтобы быть трофеем. Отец обещал, что никогда не принудит меня к замужеству. Он научил меня охотиться и сражаться как мужчина. Я была ничем не хуже своих братьев. А теперь? – Леди Сарнай начала заламывать руки. – Он нарушил свое обещание. Поначалу я думала, что война и магия сделали его сердце черствым, но на самом деле это просто суть мужчин. Поскольку что такое обещание, если оно дано женщине?

Ее слова звучали так правдиво, что я чуть не попятилась.

– Я дал клятву… своей сестре, – сказала я, опомнившись в последний момент. – Что выиграю в этом испытании, чтобы она могла жить счастливо. И не планирую ее нарушать.

– Это мы еще посмотрим. – Леди Сарнай выпрямилась, овладевая собой. – Оставьте меня.

Я с поклоном повиновалась.

Не сказать, что эта встреча заставила меня проникнуться к ней большей симпатией. Да, я увидела ее уязвимую сторону, но она по-прежнему оставалась суровой и бессердечной дочерью шаньсэня. Но что-то все же изменилось.

Теперь я ей сочувствовала.

После встречи с леди Сарнай я старалась не отходить слишком далеко от Зала Высшего Прилежания. Что-то мне подсказывало, что при следующем случайном столкновении она уже не будет столь всепрощающей.

Я сидела одна в зале и работала над ее курткой, когда меня нашел Эдан. Бумага, выданная министром Лорсой, была жесткой, что хорошо для покраски, но обременительно для широких струящихся рукавов, которые я придумала.

– Что вы тут делаете? – спросила я, поднимая взгляд, когда тень юноши перекрыла мне утренний свет.

– Император отправился на молитву. Я решил прогуляться.

– Вы здесь, чтобы проверить, как я справляюсь, не так ли? – поинтересовалась я, окуная кисть в баночку с золотой краской.

– Не только ты. Как остальные тоже.

– Они еще спят. – Я кивнула на пустые бутылки на столе Лонхая. – Пили до поздней ночи, как обычно, – покрутила кисть и прижала ее к краю баночки, чтобы стекла лишняя краска. Затем быстро нарисовала череду листьев на императорской парче, расшитой золотыми нитями.

Эдан склонился надо мной.

– Ты хорошая художница, – сказал он с нотками одобрения. – Это брат научил тебя так рисовать?

Я нахмурилась.

– Вы так и не сказали, откуда узнали, что мои братья умерли на войне.

– Знать все – моя работа, – ответил он. На секунду его лицо приняло усталый вид, как у Кетона, когда кто-то упоминал войну. От этого мне стало любопытно, сражался ли Эдан вместе с императором.

Я сделала глубокий вдох и вернулась к работе, не желая показывать свое горе.

– Разве вы не должны быть с леди Сарнай?

– Кто-то сегодня вспыльчивый, – заметил лорд-чародей, скрещивая руки и вновь источая спокойствие и безмятежность. – Тебе будет приятно узнать, что отныне его величество решил сам руководить состязаниями.

– И почему мне должно быть приятно? – спросила я, хоть мое сердце и пропустило удар, пока я рисовала. Мне часто хотелось, чтобы нас ежедневно посещал император Ханюцзинь, а не его лорд-чародей.

Внезапно мой блокнот материализовался в руке Эдана, и он перевернул страницу за страницей с рисунками императора. Точнее, с эскизами для его гардероба, но я потрудилась нарисовать его лицо на каждом из них.

Преисполнившись ужасом, я вскочила на ноги.

– Это мое! Где вы… Верните!

– Рисуешь портреты его величества на досуге? – легкомысленно полюбопытствовал Эдан. – Меня это не удивляет. Каждая девушка в Аланди без ума от нашего короленыша.

Я с пылающим лицом вырвала блокнот из его рук.

– Короленыша? – фыркнула. – Он старше вас.

– Он выглядит старше, – исправил меня Эдан. – Как ты сама сказала, внешность обманчива.

Я спрятала блокнот в карман.

– Я не без ума от него.

Эдан усмехнулся.

– То, что ты притворяешься мужчиной, еще не делает тебя им. Я прекрасно знаю, что ты не защищена от императорских чар.

– Вы так говорите, будто император Ханюцзинь наложил на себя заклинание, – возразила я. – Если так, почему оно не сработало на леди Сарнай?

Я ожидала ехидного ответа, но он признал:

– Ее устойчивость к нему довольно необычна. Все любят императора, по крайней мере, когда я рядом.

Какое странное замечание.

Он пожал плечом.

– Возможно, леди Сарнай обладает собственными чарами.

Я замешкалась.

– Я слышала, что вы были расстроены из-за убитых ею соколов.

Эдан вскинул бровь.

– Значит, ты расспрашивала обо мне? – поинтересовался он и рассмеялся, увидев мое смущение. – Тебе стоит поработать над привычкой постоянно краснеть, мастер Тамарин.

– Я ничего не спрашивала, – оборонительно ответила я. – Леди Сарнай сама подняла эту тему.

– Что еще ты узнала обо мне?

– Ничего. Кроме того, что вам нравится меня мучить.

– Я тебе помогаю.

– Я не просила о помощи.

– Даже с твоим небольшим увлечением императором Ханюцзинем? – глаза Эдана заблестели и на сей раз стали зелеными, как листья позади него. – Учитывая, сколько любви к нему питает леди Сарнай, вполне вероятно, что он возьмет себе наложниц. – Он лукаво покосился на меня. – Я мог бы поместить тебя на первое место в списке, если хочешь.

Я одарила его самым хмурым выражением из своего арсенала.

– Я стану императорским портным.

– Мастер Хуань служил отцу его величества на протяжении тридцати лет. Думаешь, продержишься тут столько же, не раскрыв правду о себе?

Я сглотнула. Если быть откровенной, об этом я не думала, но Эдану знать это вовсе не обязательно.

– Да.

– Тогда ты крайне наивна.

– Да кто вы такой, чтобы указывать, что я могу и не могу делать? – фыркнула я. – Пока что я прекрасно справлялась.