— Не терпится увидеть, как Тэйлор здесь все изменила.

— Ты еще ничего не видела?

— Моя работа в Далласе оставляет мало свободного времени. Я редко бываю дома.

Дом. Какое коротенькое, но очень важное слово. За недели пребывания на ранчо Митч наконец понял, что оно означает. В этом целиком заслуга Тэйлор.

— Пойдем со мной. Я возьму твои вещи.

— Спасибо, — Дженсен открыла багажник.

Митч достал чемоданы.

— Ты вернулась насовсем? — не удержался он от вопроса.

— Просто взяла небольшой отпуск, — уклончиво ответила Джен.

Митч кивнул, и они вошли в дом. Джен тут же принялась осматривать первый этаж.

— Тэйлор сотворила чудо, — только и сказала она.

Они поднялись наверх. Джен заглядывала в каждую комнату — все ей было интересно. В конце коридора Митч повернул направо и занес вещи Дженсен в бывшую спальню Тэйлор.

Джен внимательно посмотрела на него.

— Да... прошло много времени.

— Ты права, — Митч засунул руки в карманы и облокотился о дверной косяк.

Он понял, что в течение следующей недели, пока будут длиться соревнования, ему предстоит делить ванную комнату с Дженсен Стивенс. В былые времена он продал бы за это душу. Теперь Митч смотрел на женщину, которую некогда любил, и ждал, что появится хотя бы искорка былого чувства.

Но — ничего.

Только радость встречи со старым другом. Кстати, Митч заметил, как между шерифом и Дженсен пролетели искорки взаимной симпатии. Как ни странно, никакой ревности он не почувствовал.

А ведь он знал, что такое ревность. Совсем недавно Митч скрежетал зубами от злости, увидев Тэйлор, болтающую с Дейвом Хартом. Даже сейчас, при воспоминании об этом, Митч почувствовал ярость, которая как горячий ком прокатилась внутри.

— Тэйлор сказала мне, что ты вернулся. — Джен положила руку ему на плечо. — Но больше я от нее ничего не добилась. Как у тебя дела?

— Прекрасно. А ты, я слышал, преуспевающий консультант по семейному праву.

Дженсен кивнула.

— Отец всегда говорил, что я спорю как адвокат и мне нужно зарабатывать этим на жизнь.

— Он был прав.

— Знаешь, все это годы я мечтала сказать тебе, как сожалею о своем поступке.

Да, ей было о чем сожалеть. Дженсен растрачивала себя не на того мужчину. Но о покойных говорят или хорошо, или ничего. К тому же, не имеет смысла причинять боль Дженсен теперь, когда все давно закончилось.

— Что было, то быльем поросло.

— Да, но для меня это шанс исправить прошлую ошибку. Хочу, чтобы ты знал, Митч, я не встречалась с Заком за твоей спиной. Мы просто были друзьями, флиртовали немного. Я была молоденькой дурочкой, и не поняла, что играла с огнем. В ту ночь на соревнованиях все вышло из-под контроля. Я не хотела обманывать тебя. Просто мы оба, — Джен всплеснула руками, выражая беспомощность, — потеряли голову.

— Забудь.

— Я была по уши влюблена в Зака, и не стану извиняться за то, что Господь послал мне год счастья. Хотя то, что я причинила тебе боль, не имеет оправдания. Меньше всего мне хотелось потерять такого друга, как ты.

— Дженсен, ты хочешь, чтобы я простил тебя?

Девушка неуверенно кивнула, закусив губу.

— В таком случае, знай, я уже давно это сделал. У меня теперь все хорошо. Теперь позволь и тебя кое о чем спросить.

— Все, что угодно, Митч.

— Как ты поняла, что это любовь? Тогда, с Заком?

Дженсен задумалась, но только на секунду.

— Я точно помню момент, когда у меня не осталось и тени сомнения.

— Когда же это случилось?

— Мелисса Мэй Эрбрук, тогда еще Эллен, флиртовала с Заком — она бесстыдно кокетничала с ним и дразнила его. А я почувствовала такую злость, что готова была накинуться на нее и избить.

— Почему же ты этого не сделала?

— Я была королевой родео, и мне надо было заботиться о репутации. — Дженсен упрямо мотнула головой. — Я просто решила доказать Заку свою любовь, чтобы не потерять его.

— Понятно, — пробормотал Митч, зная, что уж кто-кто, а Зак Адамс точно не упустил бы такой шанс.

— Между нами все было правильно, — как бы в ответ на его мысли сказала Дженсен и слегка покраснела, — но я с удовольствием повернула бы время вспять, чтобы вовремя рассказать тебе о нас. Я ужасно переживала из-за этого. Моим единственным оправданием служила моя молодость.

— Это один из тех случаев, которые закаляют наш характер, как говорил твой отец.

Дженсен грустно улыбнулась.

— Я просто хочу еще раз извиниться. Понимаю, прошло десять лет, но надеюсь, что ты примешь мои извинения.

— Конечно. Не будем больше к этому возвращаться, ладно?

— Ладно, — Дженсен вздохнула с облегчением. — У тебя кто-нибудь появился?

Да, твоя сестра.

Митч так отчетливо произнес это в мыслях, что испугался, не вырвались ли слова наружу. Выражение лица Дженсен не изменилось, и он успокоился.

— Кому нужно такое перекати-поле, как я? — спросил Митч.

— Могу прямо сейчас назвать с десяток женщин, — смеясь, промолвила Дженсен.

Митч покачал головой.

— Нет уж. Был одиночкой — одиночкой и помру.

— Все еще страдаешь от комплекса неполноценности?

— Да ладно тебе, Дженсен, — усмехнулся Митч в ответ.

— Не отпирайся, я знаю. — Ее зеленые глаза, казалось, заглянули Митчу в душу. — Но если ты любишь Тэйлор, кто-то должен тебе сказать, что любая семья с радостью приняла бы такого парня, как ты.

— Как ты узнала...

Дженсен предупреждающе подняла руку.

— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — у вас с Тэйлор все серьезно. Мы говорили с ней по телефону почти каждый день. А я умею читать между строк. Кроме того...

— Что? — перебил Митч.

— Ты никогда не разговаривал со мной так, как с Тэйлор. Никогда не раскрывал передо мной душу. Сколько раз я спускалась по лестнице, чтобы пойти с тобой на свидание, а вы с Тэйлор сидели в гостиной и, весело смеясь, болтали обо всем на свете. С Тэйлор ты всегда был самим собой.

Митч пожал плечами.

— Да, мне было легко с твоей сестрой. Мне не нужно было стараться произвести на нее впечатление. Мне можно было оставаться самим собой. До недавнего момента, — тихо добавил он.

— Послушай, Митч, отца больше нет, поэтому глава семьи сейчас — я. И я говорю тебе, что лучшего мужа Тэйлор не найти. Если бы отец был жив, я уверена, он сказал бы тебе то же самое и был бы рад принять тебя в семью.