– Ничего… – Глаза ее тут же сухими сделались, и голос тоже сухим и потрескивающим, как блуждающая волна в старом радиоприемнике. – Мне от вас ничего не надо! Анну свою задаривайте. Вы оба… Вы оба просто свихнулись!

– Да? И даже причину нашего сумасшествия назовешь?

Толик обошел секретаршу стороной, встал у окна. Рассеянно отметил, что снега почти нет. Что лужи подсохли. И что через пару недель можно будет Аньку куда-нибудь на опушку вывезти, воздухом подышать. Она любила отдыхать за городом, в тишине, уединении. Чтобы только он и она, и никого больше. Слушать треск поленьев в мангале, вдыхать запах жарящегося мяса и овощей. Жмуриться на солнце, рассеивающем по ее милому лицу веснушки.

Неужели всем так заметно, что она ему…

Что он без нее…

Ой, да ну что он вокруг да около! Любит же! Давно и навсегда любит!

Милочка совершенно неслышно подкралась к нему сзади, обвила руками его талию, сцепила длинные пальчики на животе и прошептала с тоской:

– Вы оба сходите с ума только по ней. Вам никто, кроме нее, не нужен. Ни тебе, ни ему. Почему?

– Что – почему?

Анохин напрягся и резко шевельнулся, пытаясь оттолкнуть ее, трогать ее руки своими почему-то не хотелось, почему-то это будило в нем брезгливость.

– Что в ней такого, чего нет во мне? Она… Она же обычная! Что в ней? Что? В чем между нами разница, Толечка?!

– Анна никогда не стала бы задавать таких вопросов, Люда.

Ему, наконец, удалось освободиться от нее, и он поспешил покинуть приемную. Но у двери остановился, вспомнив, зачем приходил.

– Кстати, а Юрка-то на месте? Что-то весь день не могу до него дозвониться и…

– И не ты один. Анна тоже с утра переполошившаяся прилетала. И даже смотрела на меня с подозрением, – удовлетворенно улыбнулась Милочка, усаживаясь за свой стол. – Жаль, что пришлось разочаровать ее и признаться, что я не видела ее благоверного со вчерашнего вечера.

– Анна искала Юрку?! – Анохин выкатил глаза. – Он что, не ночевал дома?!

– Если я правильно поняла ее паническое настроение, то да, не ночевал. – Милочка схватила трубку зазвонившего телефона, полминуты послушала, потом притворно-устало закатила глаза. – Нет, Анечка, не звонил. Нет, нет, на работе его тоже не было. Ага, хорошо. Непременно! Всего доброго!

Милочка осторожно положила трубку обратно и вдруг прошептала с ненавистью:

– Овца!!!

– Уволю, Людка, дождешься! – вспылил Анохин.

Что себе позволяет эта глупая курица?! Как смеет обзывать Анну?! Тем более в тот момент, когда она волнуется.

Да, кстати!

Анохин вышел за дверь и привалился плечом к коридорной стене. А почему это Анька ему не звонит и не жалуется?! Почему не просит совета, помощи, сочувствия? Спросить у нее?

Он тут же решил, что спросит непременно, и полез в карман за телефоном. Но аппарат вдруг сам зазвонил и заговорил с ним голосом одного из самых влиятельных их инвесторов. Конечно, он тут же отвлекся, тут же ушел в работу с головой. Через час с этим дядей встретился. Пообедали, хорошо поговорили, настроили грандиозных планов. Разъехались, вполне довольные друг другом.

Анохин помчался на следующую встречу, потом еще и еще на одну. И вспомнил про Юрку только ближе к восьми вечера. И то только потому, что остановился у ювелирного магазина присмотреть что-нибудь Аньке к женскому дню в подарок. Очень уж она всякие цацки любила.

Зашел в магазин, выбрал, полез с вопросами к продавщице, а она вопрос в лоб:

– Вы жене присматриваете?

Что он мог сказать в ответ? Что да, жене, только чужой. Юркиной жене-то.

Тут только про него и вспомнил и, усаживаясь после магазина в машину, позвонил Аньке.

Она ответила лишь на третий раз. И голос ее Толику показался зареванным. Он же всякий голос ее распознавал даже на расстоянии, и улыбку угадывал, и по шевелению бровей мог ее настроение угадать.

– Ты ревела, Ань? – спросил Анохин, выругавшись про себя. Воздел глаза к небесам, отгороженным от него крышей автомобиля. И тут же за нее ответил: – Ты ревела. Чего ты, а? Ну чего?!

– Юрки нигде нет, Толь! – трагическим шепотом ответила Анна и всхлипнула. – Нигде!

– И не звонил?

– Нет!

– А когда последний раз звонил?

– Ночью.

– Что сказал?

– Что ужинает где-то, деловая встреча. Но врал он, Толь, врал! – Аня тихонько заплакала.

– Конечно, врал! Все деловые встречи друг друга мы знаем. Так? – Анна как-то не так промолчала в ответ, и Толик сразу обеспокоился. – Или не так?!

– Не совсем. Не совсем так, Толь.

– То есть?

Анохин рассеянно проводил взглядом двух молоденьких прехорошеньких девчушек, проскользнувших в ювелирный и на ходу помахавших ему ручкой. Привычка, говорят, вторая натура, посему он должен был бы теперь помахать им в ответ и расплыться в улыбке. А он даже попытки не сделал. Он сидел, съежившись в каком-то болезненном оцепенении. И слушал, как Анна рассказывает ему про странные Юркины высказывания на его счет. Про то, как он вдруг расхотел иметь его в роли партнера. Про то, что захотел его – Толика – из бизнеса общего вытеснить. И что все это было связано не с глупой ревностью, нет. А из жадности.

– Я не верю, – упавшим голосом закончил за Анну Анохин, когда она, споткнувшись на полуслове, вдруг замолчала. – Это все бред собачий!

– Не бред, Толя. Совсем не бред.

– Он не мог! – заорал на нее Анохин и зажмурился.

Неужели вот так вот закончится и у них, а??? Он знал, что бизнес, особенно процветающий, вечно портит партнерские отношения. Знал, что зачастую дело заканчивается дележом. А при дележе случается многое. Иногда даже партнеры пускаются во все тяжкие и…

Нет! Ну почему это должно было случиться именно с ними?! Они же сотню, нет, тысячу лет друг друга знают!!! Они начинали почти с нуля. Бывали, да, бывали у них разногласия. И споры, и недовольство друг другом. Но тут вступала Анька. Она всегда у них была самым независимым и самым честным арбитром. Потому что Юрка был ей мужем. А Толика, как он надеялся, она любила.

И тут вдруг такое!

– Он не мог, а ты? – вдруг прозвучал в его полыхающем злостью мозгу Анькин вкрадчивый вопрос.

– Я? А что я? Что я мог? Ты договаривай, договаривай, дружок!

Он был умным, проницательным и чувствующим парнем, поэтому и таким удачливым. И он, конечно, понял, что она имеет в виду.

«Может, Толик успел опередить Юру, а? Может, сыграл на опережение, разгадав планы толстяка?»

– Это вертится у тебя на языке, да, Анют? – стараясь сыграть роль простецкого парня, плюющего на временные жизненные трудности, поторопил ее вопросом Толик Анохин.