с половиной вражеских. А если не суметь, то на помощь к противнику успеют прийти ещё два босса и куча оживших каменюк. Тогда нас задавят.

Сражение довольно неплотное, давки нет и перемещаться по полю можно. Установив Мстиссаву через интерфейс задачу прибыть в нужную мне точку, я пояснил:

– Олежа, подкинь меня, – тот махнул рукой, мол, понял, и присел, сцепляя руки в замок.

Вздохнув в ожидании скорой боли, я разбежался и, подброшенный могучим омоновцем, пролетев несколько метров, влепился в пылающий торс огненного босса. По консистенции он ничем не отличался от своего штормового коллеги, а вот по ощущениям... Признаюсь, я смалодушничал и не обхватил моба ногами. Наоборот, сжал бедра, закрывая промежность. Голову максимально отвернул в сторону, и всё равно жар проникал сквозь зажмуренные веки. Сумев сцепить руки в замок вокруг «ствола» тела элементаля, я со всех сил давил его, сосредоточившись на этом ощущении. Кажется, меня лечили, не знаю. Иначе непонятно, почему я не умер. Когда ты будто прыгнул в чан с расплавленным металлом, становится резко не до мелочей.

Всё началось с того, что какие-то придурки догадались применить в Зааваадишо реактивные огнеметы. Уничтожили они свои цели или нет, неизвестно. В городе, поделённом между пятью бандитскими группировками, одна из которых почему-то называется правительством, война не прекращается уже полвека. Высушенный палящим африканским солнцем, перенаселённый, в два-три этажа застроенный невообразимыми лачугами, проклятый город полыхнул мгновенно. Даже удивительно, что этого не произошло раньше. Пожар, быстро распространяясь, охватывал квартал за кварталом.

У компании в Зааваадишо имелось своё представительство, куда пришёл конвой с гуманитарной помощью. Сюда идет почти десять процентов всех грузов, высылаемых благотворительными организациями в Африку. Сердобольные европейцы шлют чернокожим еду, одежду, лекарства и учебники, а я привёз то, что действительно нужно народу проклятого континента. Оружие, патроны и алкоголь. Ящики с контрабандой стояли прямо во дворе склада. Партнёр должен был забрать их ещё вчера, но задерживался.

Пожар мы обнаружили слишком поздно. Зародившийся довольно далеко, он быстро распространялся благодаря поднявшемуся ветру. Можно было бросить всё, прыгнуть в хаммер и уехать, но груз...

Африку никто не любит. Я имею в виду не курортные зоны и игрушечные резервации для белых, а настоящую. Сюда едут, чтобы заработать денег, часто кровавых, и больше никогда не возвращаться. Бросить груз означало потерять вложенные в него деньги, следовательно, сделать проведенные здесь годы потраченными напрасно.

Территория была слишком мала, чтобы огонь миновал нас, лишь облизав бетонный забор. Всего два здания: гостиница-офис и склад со стоянкой на четыре фуры. Имелся и обширный подвал.

Очень скоро ветер стал приносить горящий мусор и пепел. Восемь мужчин, вдыхая обжигающий, наполненный гарью воздух, бегом носили ящики.

Уже загорелись дома и лачуги за забором. К нам прилетали горящие тряпки и пластик. Жара стояла такая, что сворачивались волосы, а глазные яблоки нестерпимо жгло, казалось, что они запекаются прямо в глазницах. Сербу Богдановичу прямо в лицо швырнуло большой кусок полиэтилена. Он страшно закричал и упал на бетон, пытаясь содрать с головы липкую раскаленную дрянь.

Последние ящики и серба мы заносили уже в горящее здание, молясь христианскому богу и местным демонам вместе, давая им клятвы, которые никогда не выполним. Когда тащишь деревянный ящик с двумя цинками запалов для гранат, а от него дымок идёт, во что угодно уверуешь.

Почти сутки сидели в подвале, без еды и воды, в жаре и вони. Сортир сломался, вентиляция замкнутого цикла не справлялась, а потом сдох и генератор. Со страху нажрались до поросячьего визга дорогущим бухлом.

Двое получили сильные ожоги, а Богдановича мы застрелили. Он не пришел в себя, и коллектив решил избавить человека от мук. Зачем жить, когда нет ни глаз, ни пальцев? Мне же на память осталась россыпь белых точек на руках от капель раскалённой пластмассы, сумевших прожечь одежду.

Раздались резкие гудки явно техногенного характера. Откуда они тут? Я не сразу заметил, что боль исчезла, и только через несколько секунд открыл глаза. Во весь визор мигает надпись «принудительное отключение». Какого чёрта? Зараза, я же клан подставляю. Без моих лидерских бонусов к резистам у ребят будут проблемы.

Сразу после принудиловки в игру зайти нельзя. Запустил медпрограмму тестирования организма, которая должна убедиться, что со мной всё в порядке, прежде чем можно будет вернуться во «Фришку», и читаю отчет, что же случилось. Выяснилось: ничего особенного, интенсивность болевых ощущений была пять из десяти, а максимум, который я уже испытывал, – восьмерка. Сам себя накрутил и чересчур разнервничался настолько, что поплохело, вот машинка и выключилась. Пипец, вот уж не подозревал, что со мной такое может быть.

Залогинился в приветку и игру. У меня имитатор лучший из тех, что были в продаже, поэтому процесс занимает несколько секунд. Парни в своём клубе по две минуты грузятся. Ух ты, а персонаж-то жив! И чуть больше половины отряда тоже, дерутся. А меня снова хилят, заканчивают уже.

Огненного элементаля нет, парни дерутся с водным боссом, который из здоровенной капли превратился в ледяного великана, и земляными мобами. Сумбурно как-то дерутся. Распределил бойцов по небольшим группам в пять-семь человек. С крупными неповоротливыми громадинами так бороться удобнее. Строй не надо держать, бой имеет рисунок неровной цепи стычек, в центре которой маги воюют с ходячим айсбергом. Чужого босса элементали обходят стороной, что нам на руку. Почему-то созданные мной группки игра назвала не десятками, а манипулами, хотя в реальности это формирование