— Больше брат ничего не написал? — спросил Роберт, когда Катриона замолчала.

— Нет, это еще не все, — проговорила девушка и продолжила:

… Посылаю несколько последних газет — может, Форбс почитает их тебе вслух, чтобы ты знал, как обстоят дела во Франици. Толли пишет, что в Брюсселе все ведут себя так, словно поджидают победителя. Каждый день даются балы, и молодые люди, которых в любой момент могут отправить в бой, танцуют до упаду до самого утра. Наполеон все еще в Париже, ему не удалось устроить переговоры с союзниками. Мир! Ты можешь поверить в то, что он стремится к миру? А союзники ждут его следующего движения, которое, несомненно, не будет им на пользу. Веллингтон готов дать ему отпор, чтобы убедиться, что Наполеон не придет к власти в тре-тий раз. Здесь, в Лондоне, считают, что эту битву будет совсем легко выиграть, после чего все смогут вернуться в Париж и наконец-то отдохнуть.

Буду писать тебе обо всем, что он сообщит мне. Надеюсь, что ты неплохо себя чувствуешь, и с нетерпением жду от тебя ответа.

Твой брат Ноа.

Роберт задумался. Уж ему хорошо известно, что такое ждать боя, который может начаться в любое мгновение. Больше всего ему хотелось оказаться вместе с Толли и другими знакомыми на континенте, однако он прекрасно понимал, что сейчас от него будет мало толку. Моля Бога о том, чтобы Веллингтон одержал победу, Роберт все время напоминал себе, что не стоит думать об этом слишком много. Да, он сам был частью событий, происходивших ныне во Франции, но теперь все пойдет и без него. Ему же остается только сидеть. И ждать новостей от Толли. И надеяться.

Что ж, стало быть, он переключит свое внимание с континента на этот шотландский уголок и постарается все-таки узнать правду о пожаре. Принимая во внимание письмо Ноа, ему, пожалуй, стоит хорошенько подумать о возможном участии Кинсборо в этом деле.

— Полагаю, раз уж ты так хорошо читаешь, то и писать умеешь? — спросил он у девушки.

— Да, конечно, — ответила она.

— Сможешь написать письмо брату, которое я продиктую?

— Разумеется, правда, мне кажется, что сегодня уже поздно это делать. Может, займемся письмами завтра?

Роберт кивнул. Ночью он обдумает, что делать дальше.

— Да, завтра…

— Я приду в полдень, чтобы потом у меня осталось еще немного времени почитать. Полдень тебя устроит?

— Я буду ждать тебя, — задумчиво вымолвил Роберт.

Когда на следующий день Катриона пришла в Россмори, герцог стоял у окна в библиотеке. Всю ночь он думал о том, что же могло стать причиной пожара. Но, несмотря на эти размышления, он ни на минуту не забыл о маркизе Кинсборо и о Россмори. Ему еще предстоит выяснить, каким образом они были связаны с отцом. Он непременно все узнает.

Услышав, что девушка вошла в комнату, Роберт обернулся. Она удивилась, заметив, что на нем нет темных очков.

— Ты… стоишь у окна, — улыбнулась она.

— Боль стала терпимой. — Герцог шагнул навстречу Катрионе и, остановившись у кресла, положил руки на его спинку. — Еще две недели назад я бы просто не смог подойти к окну без содрогания. А теперь… теперь я могу терпеть боль. — Он помолчал. — Уверен, что это — хороший знак, так что я должен поблагодарить тебя.

— Меня? — изумилась девушка.

— Ну да, — кивнул герцог. — Если бы ты не вытащила меня вчера на воздух, я бы до конца своих дней просидел в полной темноте, да еще в темных очках. Я никогда больше не почувствовал бы блаженного солнечного тепла, не вдохнул бы полной грудью морского воздуха. Я бы так и не понял, как много ушло из моей жизни. Удивительно, какое необыкновенное значение приобретают привычные вещи, если мы вдруг их лишаемся!

Катриона заподозрила, что он говорит не только о ветре и солнце, но промолчала. Вот что значит дарить человеку нечто важное. Конечно, она приносила матери букеты полевых цветов. А отцу она сама смастерила ленту на шляпу. Но сейчас… Человек потерял надежду на лучшее, но получается, что она смогла вернуть ему эту надежду… При мысли об этом девушка взволновалась.

— Так ты говорил, что хочешь продиктовать письмо брату? — спросила она, усаживаясь за полосатый стол.

— Дорогой Ноа, — начал Роберт. — Твое письмо натолкнуло меня на одну интересную мысль. Мне еще, конечно, многое предстоит обдумать. Итак, маркиз Кинсборо. Ты сможешь мне помочь. Полистай тетради Куинби. Постарайся разузнать, каково состояние его финансов, чем он занимался последние несколько месяцев и в особенности, что делал в ночь на 22 февраля — в общем, подумай, что еще может нас заинтересовать. Буду ждать твоего письма, а сам продолжу кое-какие исследования здесь. Твой брат Роберт.

Закончив писать, Катриона посыпала письмо песком и затем сложила его.

— У тебя есть печать? — спросила она герцога.

— Она, должно быть, в ящике стола. Посмотри. Девушка выдвинула верхний ящик. Там ничего не было, кроме небольшой деревянной шкатулки, задвинутой в дальний угол. Катриона осторожно вытащила и открыла ее.

— Ого! — воскликнула она.

— Что такое?

— Я-то думала, что здесь лежит печать твоего отца, а здесь полно каких-то бумаг, — промолвила она.

Роберт медленно обошел кресло и приблизился к ней.

— Бумаг? — переспросил он.

— Да. — Катриона быстро пробежала взглядом верхнюю страничку. — Они написаны от руки. Кажется, это какое-то описание. А вот на второй странице даже есть заголовок. «Письменное путешествие по горам Шотландии, написанное его светлостью Джеймсом Иденхоллом, пятым герцогом Девонбруком». Может, твой отец собирался описать свои поездки в Россмори в хронологическом порядке?

— Не представляю, — пожал плечами Роберт. — Мне даже не было известно о существовании Россмори. Во всяком случае, теперь можно узнать, сколько раз он бывал здесь.

Катриона принялась листать страницы.

— Знаешь, — проговорила она, — он, похоже, обошел все окрестные усадьбы и о каждом таком посещении писал заметки. Ну, вроде как Босуэлл описывал путешествие на острова в компании Джонсона. — Начав читать первую главку, девушка усмехнулась.

— Что ты смеешься?

— Первым делом твой отец отправился к вдове Гарри. Вдова служит в Россмори, и описание твоего отца удивляет точностью. Вот что он пишет: «Это очень странная женщина. Ее кожа имеет нездоровый цвет, причем кожи такого оттенка я никогда не видел. Она предложила мне посидеть, но я почел за лучшее отказаться, потому что исходящий от нее особенный запах был невыносим».

— Что же такого особенного в этом запахе? — поинтересовался молодой герцог.

— От нее всегда так пахнет. Дело в том, что она очень редко моется, потому что считает, что когда человек в воде, то дьявол может проникнуть в него через кожу. А для того чтобы и близко не подпускать к себе старину Клути, как она его называет, вдовушка натирает кожу особым составом, который готовит сама из разных трав. Больше всего ее привлекает растение, носящее то же имя, что и она — Валерия. Именно из-за валерьяны от нее исходит этот ужасный запах, к тому же кожа окрашивается в голубой цвет, который не смывается, потому что она не моется!