Не думаю, что я готов к такой перемене в ней и что чувствую себя уверенно с этой новой личностью.

– Ты сама вызвалась помогать нам, – резко говорю я ей, стараясь гнать эти мысли из головы. – Так что давай помогай. Губка там.

Я показываю ей на столик в углу, где Линда разложила свой инструментарий. Ей и нужно-то всего промокнуть мне лицо, чтобы оно не блестело от пота. В конце концов, речь не о том, чтобы кирпичи таскать.

Ева с сомнением смотрит на губку, потом на меня, потом на дверь во двор. Колин ушел туда, велев ей отдыхать, пока он вместе с художником и осветителем настраивает аппаратуру для съемки. Через минуту сниматься предстоит мне, пока Адела переодевается в ванной.

– А вдруг Колину понадобится… – пытается уклониться Ева, делая пару шагов к выходу.

– Давай-давай, тебе что, это трудно, черт побери! – взрываюсь я.

Что с ней такое? Я понимаю, что она испытывает неприязнь ко мне из-за истории с хорьком, но разве нельзя вести себя чуть-чуть любезнее?

И тут я замечаю, как ее смущенный взгляд на мгновение задерживается на моей груди, быстро сползает ниже и отлетает к шкафу. И до меня доходит. Дело не в неприязни ко мне, а в том, что я почти голый. Это – съемки модной линии нижнего белья, и я, и Адела позируем в соответствующей… одежде. В эту секунду на мне только полупрозрачные темно-синие боксеры. Эвон как ее это смутило!

– Уж не испугалась ли ты? – спрашиваю я ее с иронией. – Никогда не видела голых мужиков? Даже на фотографии?

– Разумеется, видела! Полным-полно! То есть… я не хотела сказать… – Она окончательно теряется и замолкает.

– Понимаю. Ты видела целую сотню голых мужиков. Не имею ничего против, – продолжаю забавляться я.

– Вовсе не сотню! – возражает она.

Идет в угол с гримерскими принадлежностями, хватает губку, тональный крем и сердито смотрит на меня:

– Во всяком случае, в моем магазине – никогда!

– В таком случае у тебя бедная фантазия, моя дорогая. – Я выпрямляюсь, отходя от прилавка, на который опирался. – Ну давай, я жду… иди сюда… Ева.

Я выговариваю ее имя, смакуя его, и ловлю взглядом ее взгляд. Вижу, как ее губы чуть-чуть приоткрываются, словно от удивления. Я не двигаю ни одним мускулом, это ни к чему. Воздух, разделяющий нас, медленно наэлектризовывается, ее как магнитом тянет ко мне.

– Ну же, вперед, я ничего тебе не сделаю, – чуть слышно говорю я

Слегка подавшись вперед, Ева замирает. Но притяжение сильнее ее. Я вижу, как она борется с ним, но, словно захваченная лассо, делает один шаг ко мне… другой.

– Я в этом совсем не уверена… – шепчет она в ответ почти через силу.

Слегка подавшись вперед, Ева замирает. Но притяжение сильнее ее. Я вижу, как она борется с ним, но, словно захваченная лассо, делает один шаг ко мне… другой. Всего три шага, и я ощущаю тепло ее тела. После четвертого она так близко, что я чувствую на своей коже ее дыхание. Мы глядим в глаза друг другу. Дыхание застревает у нее в горле, она выталкивает его длинным глубоким вздохом, будто сдаваясь. Я опускаю взгляд на ее губы и наклоняюсь, чтобы поцеловать.

Губы Евы оказываются мягкими и податливыми, точно такими, какими я их и представлял. Она уступает, больше не сопротивляясь, но и не отвечая, как заколдованная. И я, который намеревался всего лишь помучить ее немного, неожиданно остро хочу ее. Я чувствую, как реагирует мое тело, как адреналин закипает в крови, и едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать с нее майку и крепко прижать ее обнаженное тело к своему.

Делая неимоверное усилие над собой, я отрываюсь от ее губ. С раскрасневшимися щеками, она вперяет в меня взор своих огромных глаз. Потом поднимает руку, не ту, что держит губку, и медленно проводит указательным пальцем по моему лицу, от лба до подбородка, палец на миг замирает на моей нижней губе и несколько раз нежно проводит по ней. На этот раз озноб охватывает меня.

Похоже, она меня рисует, думаю я с изумлением, словно пытается понять руками нечто, что не удается пока понять умом. В какой-то момент меня одолевает безумная мысль, что это она обнимает меня и, привставая на цыпочки, умоляет еще об одном поцелуе. О многих поцелуях.

И тут дверь магазина распахивается.

– Ева! Я на работе всех на уши поставила, пока ты мне не… А ты вот где! – Веселый голос Мануэлы разрывает тишину и разрушает колдовство.

Ева вздрагивает, вспыхивает, отскакивает от меня и, быстро поднеся руку с губкой к моему лицу, несколько раз проводит ею по нему.

– Какая реакция, – говорю я тихо, чтобы слышала только она, – просто изумительная…

Широко улыбаясь, я поворачиваюсь к Мануэле:

– Какой сюрприз! Проходи, Ману! – Сделав приглашающий жест, я кладу ладонь на обнаженную руку Евы.

Та отдергивает руку, как ошпаренная, и оборачивается к подруге.

– Чао, Ману, как хорошо, что тебе удалось освободиться! – выдыхает она. – Видишь, чем мне приходится заниматься?.. Раз уж ты здесь, почему бы тебе не заняться этим? – Она подходит к Мануэле, вкладывает ей в руку губку и сухо кивает в мою сторону: – Милорд желает, чтобы ему промокали пот.

– Лично я предпочитаю вгонять его в пот! – говорит в ответ Мануэла.

С веселым бесстыдством она пробегает взглядом по моему телу, поигрывая губкой.

– Ты считаешь, я должна промокать ему только лицо? – спрашивает она Еву, направляясь ко мне.

– Промокай что хочешь, – отвечает Ева с едва заметным напряжением в голосе, – но не думаю, что Колин имеет в виду этот тип фотосессии… Кстати, пойду посмотрю, что он там делает.

Она исчезает во дворе, а Мануэла, подойдя, повисает у меня на шее.

– Привет, иностранец, – шепчет она. – Сегодня утром я проснулась совсем одна … – Она целует меня.

Не сказал бы, что мне неприятна эта череда женщин, которые приходят поцеловать меня. На миг я даже воображаю себя языческим идолом с тянущейся к нему вереницей девственниц, ожидающих своей очереди. Ладно, пусть и не девственниц, не буду привередничать. Да уж, фантазия у меня богатая. Я смеюсь.

– Что в этом смешного? – отрывается она от меня.

– Ничего… просто подумал о чем-то смешном… Лео составил тебе компанию? Я попросил его…

– Ах вот почему он был таким любезным! – смеется она. – Он приготовил мне кофе и предложил довезти до работы. Это лучше, чем иметь мажордома! Мне пришлось разочаровать его, сказав, что сегодня утром я не работаю… А я было подумала, что его любезность от широты души, а он просто выполнял твои указания.

– Вовсе нет, – защищаю я друга, – на него порой нападает желание быть галантным. А теперь давай, закончи работу, которую твоя подруга бросила на полпути.

Я и сам не знаю, имею ли я в виду только промокание пота на своей физиономии. Смотрю на Мануэлу и размышляю, не поцеловать ли ее еще раз. Но боюсь, что ситуация моментально станет щекотливой и ко многому обязывающей, особенно учитывая, как я одет. Ну а что, чуть раньше я рисковал меньше? Перед моим внутренним взором встает лицо Евы с ее странно-внимательным взглядом и раскрасневшимися щеками, но я решительно прогоняю видение. Это был только миг. И передо мной совсем другой объект.