Гостиничный номер Н. Горбов опечатал и передал на ответственное хранение управляющему В. Назарову. Кто-то вывез веревку за границу. Там ее за крупную сумму продали с аукциона. Затем разрезали на фрагменты и вновь пустили с молотка.

Мне удалось установить, что Есенин сидел не только во внутренней тюрьме на Лубянке, но и в Бутырской тюрьме. Против него возбуждалось в советское время 12 уголовных дел, значительная часть которых не что иное, как провокация, желание ВЧК-ГПУ расправиться с поэтом «законным путем».

Когда в декабре 1979 года политическим руководством СССР обсуждался вопрос о вводе советских войск в Афганистан, одним из принципиальных противников этого шага был начальник Генерального штаба Н. Огарков. На заседании «малого Политбюро» с участием Л. Брежнева, Ю. Андропова, А. Громыко и Д. Устинова Николай Васильевич говорил, что афганскую проблему необходимо решать исключительно политическим путем.

Огарков напомнил о плачевных итогах первого «афганского рейда», предпринятого Сталиным в 1929 году, – настолько засекреченного, что многое из сказанного оказалось в новинку и для руководителей страны. Однако кое-что о «сталинском рейде» можно рассказать.

Рассказывает А. Пронин, полковник:

– 15 апреля 1929 года советско-афганскую границу пересек странный на вид отряд. Две тысячи всадников, одетых в афганскую военную форму, но говорящих между собой на русском языке, отлично вооруженных и экипированных, с запасом провианта, переправились через полноводную Амударью и вступили на афганскую территорию.

Командовал ими человек, называвшийся «турецким офицером Рагиб-беем». На самом деле это был атаман Червонного казачества Украины Виталий Примаков, с 1927 года занимавший пост советского военного атташе в Афганистане. Начальником штаба был афганский кадровый офицер Гулам.

И Рагиб-бей, и все остальные формально подчинялись генералу Гулам-Наби-хану Чархи – послу Афганистана в СССР. В марте 1929 года этот дипломат вместе с министром иностранных дел своей страны Гулам-Сидик-ханом имел сугубо конфиденциальную встречу с Иосифом Сталиным. Речь шла о политической ситуации в Афганистане и мерах, которые могло бы предпринять советское руководство по оказанию помощи правительству Амануллы-хана, свергнутого мятежниками. После этой встречи и был сформирован отряд специального назначения для вторжения в Афганистан.

Очевидно, существовал согласованный между Москвой и представителями Амануллы план его возвращения к власти путем захвата столицы ударом с двух сторон. Во всяком случае, рейд отряда Рагиб-бея совпал с начатым в марте 1929 года продвижением оставшихся верными прежнему эмиру войск от Кандагара на Кабул.

На афганском берегу Амударьи советский отряд начал боевые действия с внезапной атаки на афганский погранпост Пата-Кисар. Затем последовал встречный бой с подкреплением, подошедшим с афганского погранпоста Сиях-Герд. Экспедиция продолжила движение в сторону Мазари-Шарифа – одного из главных политических и экономических центров Афганского Туркестана.

Глава туркменских эмигрантов-басмачей спешно сформировал отряд из 2000 человек. Собрал своих людей и другой лидер басмачей – Ибрагим-бек.

В. М. Примаков

Примаковские подразделения ворвались на окраину города Мазари-Шариф, но встретили упорное сопротивление. Сражение продолжалось весь день. Примаковцы убедились, что идеи «мировой революции» чужды жителям афганской провинции. За неделю пополнение не превысило 500 человек. Население относилось к пришельцам большей частью откровенно враждебно.

После нескольких дней безуспешных попыток штурмом овладеть столицей Северного Афганистана военачальники Хабибуллы перешли к осаде, а чтобы заставить Рагиб-бея сдаться, оставили Мазари-Шариф без воды, перегородив арыки, по которым поступала живительная влага.

В афганской части отряда начался ропот.

18 мая специально присланным самолетом Примаков вылетел в Ташкент. Командование отрядом принял Али-Авзаль-хан – Александр Иванович Черепанов.

В последних числах мая стало известно, что Аманулла-хан решил прекратить вооруженную борьбу против Хабибуллы и вместе с родственниками, захватив изрядную сумму государственных средств в иностранной валюте, золото, драгоценности, бежал в Индию, а оттуда выехал на Запад. Сталин приказал отозвать отряд Али-Авзаль-хана.

В январе 1931 года Ибрагим-бек возглавил мятеж на севере страны. Афганское правительство направило туда войска. Ибрагим-бек вынужден был прорываться в Таджикистан. Сформированная Таджикская группа войск под командованием заместителя командующего САВО Ивана Грязнова провела операцию, в результате которой к концу июня было уничтожено 1550 басмачей, 1750 сдались в плен. Ибрагим-бек был захвачен в плен. Суд приговорил бывшего «главнокомандующего армией ислама» к расстрелу.

До их пор не затихают споры об истинных причинах гибели Владимира Маяковского. Фильм-расследование, в свое время прошедший на телевидении, пронизан уверенностью, что кто-то выстрелил в поэта в тот момент, когда Вероника Витольдовна Полонская, жена актера М. Яншина, жившая у Маяковского в последнее время, вышла из комнаты. Основания для такого предположения есть. У Маяковского было два пистолета: браунинг и баярд, между тем «застрелился» он, согласно следственным материалам, из маузера, который бесследно исчез в недрах Лубянки, хотя, конечно же, должен был храниться как важнейшая вещественная улика и историческая реликвия.

У Агранова, возглавлявшего на Лубянке отдел по работе с творческой интеллигенцией, служил Эльберт, специалист по тайным экзотическим убийствам. Одного не угодного властям человека Эльберт утянул, в прямом смысле этого слова, на дно за ноги во время купания на даче. Перед гибелью Маяковского Эльберт дневал и ночевал у него на квартире, что уже само по себе странно. Видимо, был приказ не оставлять Маяковского ни на минуту.

Нет никакой уверенности, что во время последней встречи с Вероникой Полонской Маяковский действительно был в квартире один.

Сама Полонская не сомневалась, что Маяковский застрелился. Ведь она, услышав выстрел, вернулась, преодолев два лестничных пролета, и видела, как смертельная бледность заливала лицо поэта. Ровно через десять дней после допроса Полонской был расстрелян следователь, который ее допрашивал и заполнял протокол.

На дворе 1930 год. Сталин еще не отказался от экзотических методов устранения своих личных врагов, а то, что Маяковский был для Сталина таковым, сомнению не подлежит. Им была написана и поставлена в театре Мейерхольда «Баня», где в образе Победоносикова можно было вполне узнавать Сталина. Его речь, состоящая, как правило, из односложных вопросов и ответов, блистательно пародируется Маяковским.

В. В. Маяковский