А описанные Ксенией Павловой в книге мужчины пожертвовали ей достаточные суммы для организации балетной школы и театра, ну а дальше она стала действовать сама, причем весьма успешно. В школу она брала всех желающих, потом делила на группы и тех, кто не имел шанса стать балериной или балеруном, просто учила танцевать, владеть своим телом, грациозно двигаться. Она учила даже абсолютно бесталанных девочек красиво подавать себя. И она ставила спектакли, вызывающие споры и оживленные дискуссии. Даже те, кто не видел ни одного из них и вообще ни разу не был на балете, знали про Ксению Павлову и ее театр. А люди, близкие к балету, театру или просто искусству, спорили до хрипоты, Сеть взрывалась после очередной премьеры. Ее постановки были эффектными и оригинальными. И они не оставляли людей равнодушными.

Она соглашалась на все интервью, участвовала в ток-шоу, в самых различных передачах. Журналисты ее очень любили — она не выпендривалась, она давала дельные советы, мамы ее учениц отзывались о ней с восторгом, а дети с радостью спешили на занятия. В ток-шоу она встречалась со своими критиками и со своими поклонниками, она всегда имела свою точку зрения и могла отстоять свои идеи. Люди знали балерину Ксению Павлову именно как балерину, а теперь еще и как директора театра и директора балетной школы.

То есть это была полная противоположность Александре Левицкой, которая, кстати, регулярно поливала Ксению Павлову грязью, но отказывалась встретиться с ней лично, а это неоднократно предлагали разные средства массовой информации.

Одним из описанных в книге любовников был Игнат Петрович Алейник.

И еще мы сняли фильм. То есть четыре маленьких фильма. Мой друг и названый брат приобрел профессиональную аппаратуру и выступал в роли оператора. Мы наняли двух балерин, каждую для исполнения двух ролей. Одна танцевала в балетной пачке, потом в образе восточной женщины с закрытым лицом, на котором видны только глаза. Вторая танцевала в монашеском одеянии, которое мы купили в секс-шопе после ввода соответствующего запроса в Интернет, а потом в порванном в нескольких местах ситцевом платьице. Крупных планов не делали, но девушек гримировали. Они не задавали вопросов, все сделали так, как хотели мы, быстро уловив идеи, получили деньги и исчезли из нашей жизни.

Текст наговаривала я, а потом мой названый брат менял голос с помощью специальной аппаратуры.

Мы показали «видения» с текстом сопровождения нашему тренеру и детдомовской поварихе. Они аплодировали. Больше специальную аппаратуру, закупленную нелегально, мы друг на друге не тестировали. Она будет применяться на тех, кого мы хотели заставить признаться и понести наказание.

Мой названый брат закупил специальные затычки для ушей. Тренер сказал, что будет его страховать. И я тоже страховала их обоих.

— Здравствуйте, Ксения! — поздоровалась я. — Меня зовут Людмила, я — администратор этой базы. Я готова предоставить вам кров и стол, но хотелось бы знать, с какой целью вы к нам пожаловали.

— Люда, пошли в дом, — влез Гришка. — Нам обсохнуть надо. Как раз все тебе расскажем.

И Гришка первым тронулся к зданию, в котором проживали я, Ольга Петровна и Валера, хотя мы с ним планировали разместить его в свободной комнате на втором этаже главного здания, рядом с женихом. За Гришкой пошла Ксения, потом мы с Шариком.

— Есть хотите? — спросила я.

— Конечно! — сказал Гришка, который был голодным всегда. Вероятно, сказывалось детдомовское прошлое. Полнота Гришке не грозила — и по конституции, и благодаря образу жизни. За каждый концерт он теряет пару-тройку килограммов.

— Если можно, — произнесла Ксения.

Я предложила располагаться в кухне-столовой, которая имелась и в нашем доме, там мы сами ели и пили чай. Я забыла или просто не успела предупредить Гришку о козе, и она почему-то вызвала у него приступ гомерического хохота.

— Она здесь постоянно живет? — спросила Ксения Павлова.

Я ответила, что привезли специально для этого проекта, потом ее заберет Валерий Павлович. Гришка объявил, что победит в конкурсе доярок, потому что, как и я, козу доить умеет. Ксения сказала, что даже не будет участвовать, чтобы не травмировать козу морально, и чтобы она, в свою очередь, не травмировала балерину физически. Но от парного козьего молочка не откажется. Ксения также сказала, что активно пила молоко после рождения сына, но это не помогло — своего молока у нее не было, но вкус ей понравился.

Я не стала спрашивать, от кого у нее сын. После выхода книги чуть ли не все средства массовой информации пытались провести подсчеты, но Ксения Павлова ничего не подтверждала и не опровергала. Мальчик внешне был копией самой Ксении.

Я оставила только что прибывших и отправилась в гостевой дом. Из зала доносились вопли — там опять выясняли отношения, но я не вслушивалась. Дверь из кухни в зал была закрыта, я вошла через другой вход. Ольга Петровна была в кухне одна и вопросительно посмотрела на меня.

— Гришка, с ним балерина Ксения Павлова, пока не знаю, как она за ним увязалась. Соберите, пожалуйста, что-нибудь поесть им и мне. Подадите сами горячее этим? — Я кивнула на зал.

Ольга Петровна произнесла фразу, которую я расшифровала как «позови Валеру», показала мне на кастрюлю с остатками салата оливье, которую я прихватила вместе с буханкой хлеба. В дальнейшем хлеб мы планировали печь здесь — для этого имелась хлебопечка.

Первым делом я отнесла еду в наш дом, потом пошла искать Валеру. Нашла в технической будке, он осматривал квадроциклы.

— Модель сказала, что каждый день будет кататься, — сообщил Валера. — Проверяю.

— Она же вроде на снегоходе каталась, — вспомнила я.

— Каталась. И еще будет. И на снегоходах, и на квадроциклах, и на лыжах. Спортивная девушка и с техникой обращаться умеет. И каталась в удовольствие, без селфи. Не просила ее фотографировать. Интересовалась, сколько до того края озера. Я сказал, что около километра.

— По-моему, меньше. Лед точно уже толстый? Везде? Еще не хватало нам тут несчастного случая.

— Да вроде лед уже прочно встал на зиму. Гришка добрался? Чего не позвонил?

Я сказала про балерину и про желание Ольги Петровны получить Валеру в помощники.

— Потом приходи к нам есть. Да я сама, наверное, за горячим приду.

Гриша с Ксенией уже сидели за столом в кухне-столовой, мне тоже была поставлена тарелка и положен прибор, чайник закипал, хлеб был нарезан.

— Я понимаю, что не должна выпендриваться, — улыбнулась мне Ксения, — но можно ли получить овощной салат?

— А нам с тобой тогда больше оливье достанется, — поглядел на меня Гришка. — А то я смотрю, как поделить. Еще надо оставить Валере и Ольге Петровне?

Я вернулась в большой дом, взяла нарезанные помидоры и огурцы, Валера сказал, что обойдется без оливье, а Ольга Петровна его просто не любит.