Я объявила, что в той комнате будут жить Женя Интернэшнл и Ксения Павлова.

— Мы вообще-то здесь оказались раньше, — заметила Полина Купцова. — И кто-то из нас должен быть ближе к жениху, а не они.

— А как вы здесь оказались? — спросила Субботина. — Нам говорилось, что сюда можно добраться только на вертолете. Никакой вертолет больше не прилетал.

— Можно на лыжах при очень хорошей физической подготовке. Но даже при ней не советую повторять наш подвиг. Нужен очень сильный стимул.

— И какой он у тебя? — спросила Субботина, глядя на Женю Интернэшнл.

— Хочу создать крепкую, счастливую семью.

— Но у нас же запрещены браки с… — Субботина осеклась.

— …Людьми своего пола, — закончил за нее Гришка. — А про средний род в законе ничего не сказано. А то, что не запрещено, — разрешено.

— Но ты не можешь быть среднего рода по документам!

— Откуда ты знаешь, кто я по документам? И вообще какое у меня гражданство? Я же Интернэшнл, забыла? Знаешь, что разрешено и запрещено в местах, откуда я родом, и на тех берегах, к которым я прибилось?

Субботина хлопнула глазами и не нашлась что ответить, а сбить с толку эту прожженную журналистку было ой как трудно. Молодец, Гришка!

— Я на жениха не претендую, — спокойно сообщила Ксения Павлова. — Я за своими драгоценностями и еще кое за чем. Я так и предполагала, что это недоразумение их сюда с собой возьмет. Ну! — рявкнула великая балерина. — Сняла кольцо и положила на скатерть!

Красная как рак Левицкая на самом деле сняла кольцо и положила на скатерть. Павлова взяла его в руку, посмотрела на платину изнутри, кивнула, вероятно, увидев там метку, которую ожидала обнаружить, извлекла из-под свитера замшевый мешочек, который висел у нее на шее на замшевом шнурке, и убрала кольцо туда.

— А остальное? — невозмутимо спросила Ксения Павлова.

— У меня больше ничего нет! Я ничего больше у тебя не брала!

— Врешь.

— Я взяла только кольцо!

— Ты же обычно не помнишь, что взяла? Ты же в летаргическом сне? В сомнамбулическом? Или еще в каком-то?

— В летаргическом сне не ходят, — заметила Субботина.

— Это нормальные люди не ходят, а эта дрянь вполне может. Ну?! Пистолет где?

Левицкая вскочила из-за стола и выбежала из зала.

— Она же может все у меня украсть! — воскликнула обалдевшая Ярослава Шершень.

— Куда она отсюда сбежит? — посмотрела на нее Ксения, выбирая кусочек мяса. — Если украдет — отнимем. Разденем догола, извлечем из организма. Но все равно советую отселиться.

Ярослава вопросительно посмотрела на меня.

— Теоретически можно устроиться здесь, — сказала я. — Поставим передвижную стенку. Диванчик можем в угол передвинуть. Закроем вас. Еще могу предложить надувную кровать. Туалет на первом этаже есть, правда, общий. В душ сходите наверх.

Ярослава спросила, может ли она жить в бане.

— Мы не топим ее каждый день. Отопления там нет.

— Я закаленная и люблю спать в холоде. И у меня есть с собой теплая одежда.

— А голос? — удивленно поглядел на нее Гришка. — Или у тебя всегда фонограмма?

Ярослава не удостоила его ответом. Она прямо смотрела на меня.

— Переселяйтесь, — пожала плечами я. — Позвать Валерия Павловича, чтобы он помог вам перенести вещи?

— Вещи я перенесу сама. Но пожалуйста, поднимитесь со мной в номер. Я не хочу собираться, когда там эта. И проверить надо, не сперла ли чего. В вашем присутствии.

Ксения Павлова предложила себя в качестве второй свидетельницы или понятой.

— Вы — пристрастное лицо, — заметила журналистка Субботина.

Ксения предложила ей составить компанию нам с Ярославой. Светка Ураган ответила, что я прекрасно справлюсь. Но мы не успели уйти. Полина Купцова спросила, есть ли в бане еще место.

— Вы тоже хотите переселиться? — удивилась я.

— Пока нет. Но я не исключаю этот вариант.

— У тебя возник конфликт с Наташей? — не меньше меня удивилась Субботина. — Она совсем неконфликтная. Я ее давно знаю.

— Нет. Но я просто люблю жить одна. Ненормально жить в одной комнате с незнакомым человеком, то есть с человеком, с которым ты только что познакомилась. Если в бане есть еще одно отдельное помещение, я, наверное, перейду туда.

— Может, тогда вы переселитесь к Наташе Туполевой? — повернулась я к Ярославе.

— Нет. Хочу в баню.

Полина Купцова объявила, что примет решение о переселении завтра, а сегодня переночует с Наташей Туполевой, которая уже ушла спать. И ее тоже уже клонит в сон.

Я пожала плечами и вместе с Ярославой Шершень пошла наверх. Там Левицкая уже заканчивала собирать чемодан и успела переодеться из вечернего в наряд, в котором прибыла сегодня днем на вертолете.

— Вызывайте вертолет, — сказала она мне. — Я выхожу из проекта. И требую удалить все записи, где есть я.

— Сейчас это невозможно.

— Что именно?

— Вызвать вертолет. Они к нам не прилетают ночью. Никогда. Выйти из проекта вы можете — насколько я знаю условия участия. Насчет стирания уже имеющихся записей — не ко мне. Просто не знаю.

— Когда вы можете вызвать вертолет?

Подобная возможность (желание кого-то из участниц немедленно покинуть проект), конечно, оговаривалась. В таком случае мне следовало связываться с Игнатом Петровичем Алейником, объяснять ситуацию и ждать его решения. Удалять записи, насколько мне было известно, никто не собирался. Святослав Алейник правильно сказал, что на горшке, конечно, никого показывать не будут, но камеры в санузлах точно были. Там же может развиваться действие! Например, участницы могут начать поливать друг друга водой. А то и лицом в унитаз соперницу ткнуть. Появление Ксении и Гриши (то есть Жени Интернэшнл) шоу точно оживит, а кадры с возвращением украденного кольца… Я не исключала, что их вырежут. Хотя как знать? Левицкая же патентованная клептоманка. Наоборот, интересно, что Ксения Павлова решилась на такой марш-бросок из-за кольца. Это память о прошлых отношениях? Кольцо же наверняка подарил мужчина.

— Я скажу вам об этом завтра, — ответила я Левицкой нейтральным тоном.

— А что мне делать сегодня?! — завизжала балерина. Я пожала плечами.

Ярослава Шершень тем временем раскрыла чемодан (закрытый на кодовый замок), изучила свои драгоценности и вещи, удовлетворенно кивнула и стала возвращать в чемодан те немногие вещи, которые достала. Нисколько не стесняясь нас, она переоделась, вечернее убрала в чемодан.

— Я готова, — объявила Ярослава, до этого не проронившая ни слова.

— А эта куда собралась? — ошалело спросила у меня Левицкая, хотя могла бы задать его самой Ярославе.