– Теперь буду знать, куда ее отправлять искать пропавшую помаду, – улыбнулась я.

Петр Васильевич вопросительно посмотрел на меня.

– Кристина несколько раз теряла помаду. То есть мне так говорила. Спрашивала, не находила ли я такой-то и такой-то тюбик. Хорошо хоть в воровстве не обвиняла. Правда, первые два месяца чуть ли не каждый день проверяла мою сумку.

Я усмехнулась. Не могу сказать, что мне тогда было обидно. Мне было все равно. Тогда боль от утраты Миши была настолько острой, что я не обращала внимания на такие мелочи. Предыдущие домработницы воровали косметику. И не только косметику.

Я отправилась убирать второй этаж, а Петр Васильевич сказал, что пойдет с попом познакомиться. По крайней мере, никаких криков я не слышала, как и звука падающего тела. То есть не дрались.

Когда я вернулась на кухню, чтобы проверить, готовы ли блюда к ужину Сергея Юрьевича, Измайлов уже пил там чай. Я вопросительно посмотрела на него.

– Кристина лежит в постели, то есть поверх одеяла, одетая. Этот сидит на краешке кровати, держит ее за ручку и что-то вещает. Обстановка мирная, на интим не похоже.

– Вы к ним только заглянули?

– Нет, я зашел, представился и попросил представиться и батюшку. Он назвал светские имя, фамилию и отчество, дату рождения, кстати, он из Перми. Пока больше ничего узнать не удалось. Кристина меня выгнала, заявив, что я ей мешаю. И если я не хочу, чтобы у нее снова был нервный срыв…

– Вы не хотите? – улыбнулась я.

– Я хочу, чтобы Сергей Юрьевич мог спокойно спать ночью и высыпаться. Поэтому я ушел, но уже позвонил ребятам. Сейчас выяснят, что только возможно, об этом Владимире Анатольевиче двадцати восьми лет от роду.

– Вы, случайно, не знаете, до какого возраста принимают в духовную семинарию?

– На дневное отделение вроде до тридцати пяти, на заочное – до шестидесяти. Но он как-то мало похож на священника. Правда, я общался только со священнослужителями более старшего возраста.

Через час мы уже знали, что человек с именем, отчеством и фамилией, родившийся в указанную дату в городе Перми, на самом деле существует. Но этот человек – довольно известный сериальный актер…

– Так… – медленно произнес Петр Васильевич. – Давайте-ка мы с вами в Интернет залезем, Лариса Михайловна.

Петр Васильевич включил компьютер в кабинете нашего общего работодателя, где под столом теперь не стояло никакой открытой бутылки, быстро отыскал нужную информацию – и мы оба сразу же узнали на фотографии гостя Кристины. Более того, мы выяснили, что он уже неоднократно играл различных священнослужителей и прославился ролью монаха-детектива-любителя. Ни Петр Васильевич, ни я об этом сериале даже не слышали. Но ведь теперь их столько…

В кругу друзей актер Владимир носил кличку «Отец Иоанн». История ее возникновения в Интернете не объяснялась. Хотя если поискать, наверное, можно было бы найти.

В настоящее время он был занят на съемках еще одного серила – в своем любимом амплуа.

– Но почему нет бороды? – воскликнула я.

– По жизни нет, а на съемочной площадке, наверное, приклеивают, – пожал плечами Измайлов. – Но Кристина-то поверила, что он – настоящий поп!

– Может, на самом деле хороший актер? – высказала предположение я.

– Вы считаете, что она общалась со многими священнослужителями?

– Понятия не имею. Если у вас есть телефон Сюзанны, можно позвонить и спросить. Принято в их тусовке молиться и исповедоваться или нет. Но почему-то мне кажется, что нет.

Петр Васильевич махнул рукой.

– Что вы думаете делать с этим отцом Иоанном? – поинтересовалась я.

– Я лично – ничего. Я доложу Сергею Юрьевичу, а он пусть решает. Если этот тип Кристину успокоит, если согласится подежурить у ее постели, то почему бы и нет? Узнаем, сколько у него стоит один съемочный день. Предупредим, что за интим с женой хозяина обычно… Придумайте что-нибудь оригинальное, Лариса Михайловна. Мне на ум приходит только кастрация.

– Скажите просто: прощание с яйцами выбранным хозяином способом. И что хозяин каждый раз выбирает новый.

– Вы мне Сергея Юрьевича рогоносцем-то не представляйте. Еще не хватало, чтобы какой-то актер из Перми считал, что бабы олигарха смеют любовников заводить, когда им захочется.

– А Кристина раньше никогда?..

Петр Васильевич покачал головой.

– У меня сложилось такое впечатление, что Кристину мужчины, как мужчины, не интересуют, – признался Измайлов. – Сюзанну интересуют и даже очень. Она кроме своего основного спонсора еще с парочкой мужчин романы крутит. То есть ими крутит.

Я пожала плечами. А вообще, какое мне дело до личной жизни Кристины?

Вскоре Петру Васильевичу позвонили, он сказал, что у него еще много работы, хотя он предпочел бы провести весь рабочий день рядом со мной и наслаждаться моей стряпней.

Я накрыла стол на три персоны (на всякий случай), оставила на столе в кухне подробные указания насчет того, что где стоит, и поехала домой. Я же из дома уехала в субботу утром! Я соскучилась по дочерям и внучке. Да и вообще от меня никогда не требовали подавать ужин. Этим, как я уже говорила, занималась Кристина, чтобы пообщаться с мужем. Да и я бы рухнула, если бы еще и на ужин оставалась. Мне тоже надо спать и общаться с родственниками. Идти в домработницы с проживанием я не хотела. Да и Сергей Юрьевич с Кристиной тоже, пожалуй, не хотели домработницу с проживанием.

На следующее утро я приехала, как обычно, и застала Сергея Юрьевича с подбитым глазом и, насколько я поняла, вырванным клоком волос у левого виска.

– Что случилось? – воскликнула я.

– Лариса Михайловна, вы знаете, какую картину я вчера застал в своем доме?

Откуда же я могла знать? Вообще в свете последних событий могло быть что угодно.

Я вопросительно посмотрела на работодателя.

– Вы могли меня предупредить о том, кто остался в доме?

– Вы насчет попа, что ли?

– Он такой же поп, как вы балерина! Ой, простите, – сразу же очухался работодатель. – Как я балерина. Я не так выразился. Еще раз извините. Но почему вы меня не предупредили?

– Вообще-то вас должен был предупредить Петр Васильевич. Он точно собирался ввести вас в курс дела, и, насколько я поняла, его подчиненные занимались сбором информации об этом отце Иоанне.

– Я знаю, – печально вздохнул работодатель. – Лариса Михайловна, у меня будет к вам большая просьба. Если здесь еще кто-то появится, любого пола, пожалуйста, звоните мне. Как вы позвонили, когда обнаружили трупы. Насчет живых тоже звоните. Насчет всего необычного. То есть выбивающегося из нормального ритма жизни. Петр Васильевич вчера закрутился с делами. Я его не виню. У него очень много работы. Я понимаю, что у вас тоже много работы, но вы все-таки все время в доме, за исключением выездов в магазины. Мало ли кого сюда принесет…